Кафедра Ваннаха: Взгляд россиян на сингулярность Ваннах Михаил

Кафедра Ваннаха: Взгляд россиян на сингулярность

Ваннах Михаил

Опубликовано 02 июля 2010 года

Сегодняшние взгляды интеллигентных россиян на высокотехнологическое развитие нашей страны достойны плача на реках Вавилонских. Дескать, быть нам под пятой чиновного люда углеводородным придатком Запада. А обсуждать искусственный интеллект в частности и сингулярность вообще не имеет смысла. Мол, собака — и та умней суперкомпьютера, и никогда бездушный алгоритм человека не переплюнет. Доказывается это, как правило, эмоционально, но при этом на память почему-то приходит анекдот перестроечных времен. Как решили, дескать, в горбачевском СССР развивать торговые связи с японцами. Привезли таковых. Долго и безрезультатно водили их по заводам.

В конце расстроенный руководитель программы спросил: «Неужели ничего вам у нас не понравилось? — Как же может быть, — возразили самураи, — дети у вас просто замечательные! Ну а то, что руками...» Так вот, отрицание возможности создания искусственного интеллекта очень напоминает позицию рассказчика этого анекдота, смирившегося с тем, что делать нечто путное он может лишь той частью тела, которую латиняне обзывали эвфемизмом, используя в качестве такового слово «хвост» на наречии квиритов. Но есть ли такая позиция основание выносить пессимистические приговоры творческим способностям человечества?

В прошлом российские мыслители, хоть тогдашний чиновник вряд ли был более прогрессивен, смотрели на перспективы творящего и творимого разума более оптимистично. Вот, в смутные годы НЭПа глухой учитель из Калуги Константин Циолковский писал: «Что могущественней разума? Ему — власть, сила в господстве над всем Космосом. Последний сам рождает в себе силу, которая им управляет. Она могущественней всех остальных сил природы...» («Воля Вселенной. Неизвестные разумные силы», Калуга, 1928 г.) То есть грезы о перестройке звездных систем имели фундаментом не возможности ракетных приборов, — на чём делался акцент советскими биографами Циолковского, — а, прежде всего, на нарастающую силу разума. То, что много позже ляжет в основу понятия сингулярности.

К теме соотношения Вселенной и Разума россияне вернулись в начале 1960-х. И сделал это выдающийся математик академик Андрей Николаевич Колмогоров (1903-1987). Его доклад «Автоматы и жизнь», подготовленный для семинара научных работников и аспирантов механико-математического факультета Московского государственного университета вызвал интерес, который в наше время вызывают разве что кувыркания участников реалити-шоу. А ведь это была работа, где обсуждались изрядно далекие от потребительства проблемы, вроде того, что необходимо расширить понятие жизни с унаследованного от классиков марксизма-ленинизма «способа существования белковых тел».

Потом была работа Колмогорова «Жизнь и мышление с точки зрения кибернетики», М., 1961 год. И вот в ней была высказана представляющаяся крайне важной и сегодня мысль: «моделирование способа организации материальной системы не может заключаться ни в чём ином, как в создании из других материальных элементов новой системы, обладающей в существенных чертах той же организацией, что и система моделируемая. Поэтому достаточно полная модель живого существа по справедливости должна называться живым существом, модель мыслящего существа — мыслящим существом». Для того, чтобы в полной мере оценить это высказывание, стоит вернуться к началу карьеры Андрея Николаевича, к его ранним работам посвященным отношениям между формально-аксиоматической и интуитивистской методологиями. То, что модель жизни есть жизнь, а модель разума — разум, важно для очень многих вещей, которые сегодня склонны воплощаться на практике.

Моделирование живых существ в процессе генной инженерии; моделирование разума при работах по искусственному интеллекту есть само собой порождение жизни и разума. И, начиная необходимый для любого инженерного дела процесс моделирования, мы неизбежно запускаем и эволюцию новой жизни, и автоэволюцию разума. И тут мы сталкиваемся с мощнейшими моральными ограничителями. Модель моста — это пластины, балки, струны, описывающие их уравнения. Модель живого существа — уже жизнь, заслуживающая внимательного отношения к себе, а модель разума — тут мы вторгаемся в то, что составляло собой предмет этики. И даём разуму возможность осознать себя, а возможно — и изменить в направлении, которое мы не можем ему предписать — иначе это был бы не разум.

Ну а ещё Колмогоров предвидел "страх перед тем, как бы человек не оказался ничем не лучше «бездуховных автоматов»". Именно с различными формами этого страха мы встречаемся ныне в рассуждениях о человеке, которого никогда не превзойдет компьютер, и неизбежное порождение того страха — иррационализм. (Об упоминаемом Колмогоровым там же витализме нынче, после работ Крейга Вентера, и вспоминать неловко, как и о флогистоне с эфиром.)

Следующий этап осмысления искусственного разума связан с именем астрофизика Иосифа Самуиловича Шкловского (1916-1985). Его книга «Вселенная, жизнь, разум» была уникальным культурным явлением, выдержав с 1962 по 2006 год семь изданий. Космическая эйфория 1960-х заставила размышлять о встрече с иноземным существом, и в процессе этих размышлений Шкловский абсолютно органично подошёл к тому, что ныне принято называть сингулярностью. Правда, подходил он к ней не с «информационной», а с «энергетической» стороны. В его книге (написанной, когда экономика СССР прирастала на 10% в год) присутствовали экспоненты роста человеческой цивилизации, да и дата 2030 год, ныне считаемая вероятной для наступления сингулярности, там присутствовала, но только как дата разрыва тенденций роста энерговооружённости человечества.

Это в конце индустриальной эпохи рассматривалось как главный критерий. И ещё один российский учёный, астрофизик Николай Семенович Кардашев, предложил классификацию технологических цивилизаций по доступной энергии. I-й тип — энергия в масштабах планеты, II-тип — в масштабах звездной системы, III-й — в масштабах галактики. И вот на основании этой классификации Шкловский высказал предположение, что «носителями цивилизации III и даже II типа могут быть только высокосовершенные кибернетические устройства». То, что ныне принято называть искусственными разумными существами. Если это не Технологическая сингулярность, то что это? Хотя Шкловский, скорее, исходил из космических расстояний и времен, непреодолимых для белковых существ.

В завершение скажем ещё о гипотетической связи сверхцивилизаций с астрофизическими сингулярностями, на которую обратил внимание Н.С.Кардашев. Он предположил, что развитые цивилизации могут использовать черные дыры для наблюдений за конечным временем будущего и прошлого Вселенной или вселенных. Астрофизика, но проходящая по ведомству познания — то, о чём десятилетия спустя можно прочесть в работе Д.Дойча «Структура реальности». Корни Вселенной, неразличимо сливающиеся с технологической сингулярностью. И — вполне отечественный приоритет, в отличие от нынешнего нытья. Ну и как тут не поверить, что даже самый абстрактный полёт мысли зависит от ситуации в социуме...

К оглавлению