Кафедра Ваннаха: Пирог в двадцать триллионов Ваннах Михаил

Кафедра Ваннаха: Пирог в двадцать триллионов

Ваннах Михаил

Опубликовано 23 июля 2010 года

Двадцать триллионов — такую сумму назвало Министерство обороны РФ как намечаемый объём закупок вооружения для Российской армии на срок до 2020 года. Это — трудно сказать, каков будет курс доллара, — где-то ноль семь терабакса. Много. Даже если сравнить запланированное на десятилетие с годичным военным бюджетом США — 626 миллиардами на один только 2010 год. Ну а мутные попытки демократизаций Афганистана и Ирака обошлись Пентагону больше, чем в триллион. А наша армия запрашивала на перевооружение 36 триллионов — что, видимо, больше отвечает объективной реальности... Но, повторимся, и двадцать триллионов это довольно большие деньги. Хороший пирог! И вот от того, кому он достанется, будущее высоких технологий, — и в первую очередь информационных, — в нашей стране будет зависеть куда больше, чем от клоунских прыжков и ужимок вокруг госкорпораций да потешных наукоградов.

Дело в том, что современное оружие — это всегда овеществленная сила знания. Многочисленные эксперты, кинувшиеся анализировать запланированные суммы, это не учитывают. Методика используемого ими анализа проста — вышеупомянутые суммы делятся на стоимость единичного образца вооружения, вне зависимости, будет ли это танк Т-90, истребитель Су-35 или корвет. Числа получаются астрономические. Из этого делается вывод о возможности тотального перевооружения и обретения грозной и очень даже современной армии. К сожалению, дело обстоит совсем не так просто...

Дело в том, что та техника, которую готова поставлять наша промышленность — это, в значительной степени, техника, унаследованная от СССР. Производимая по унаследованным от него же технологиям. И это — неизбежно. Слишком долго российская оборонка терпела самое тяжкое испытание — отсутствие заказов. Экспорт, сохранивший какую-то часть КБ и заводов — это, конечно, хорошо. Но экспортируется, как правило, та техника, которая уже существует. Та, которая была создана научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами советских времен. И экспортные поставки не слишком способствовали сохранению научно-исследовательского и опытно-конструкторского потенциалов. Тут же, — даже когда экспортером выступали КБ, — на первую линию выходили «торговые» структуры, ну и серийные заводы, диктовавшие экспортеру («у вас бабок много») свои условия. Так что «жировали» внешнеэкономические подразделения, что-то перепадало производственникам и тем, кто сопровождал производство. Себя, любимых, руководители, вкупе с примкнувшими к ним эффективными менеджерами и специалистами по корпоративной этике, не забывали. Экономили на перспективных разработках. Да и даже если шейх, желавший обзавестись вдобавок к гарему, паркам ролс-ройсов, скаковых жеребцов и верблюдов, что-то и заказывал новенькое — сравнивать его возможности субсидирования НИОКР с былым потенциалом Военно-Промышленной Комиссии, явно не стоит...

А ведь двадцать лет постсоветского бардака — это ведь ещё и двадцать лет самого бурного развития технологий в истории. Технологий в первую очередь информационных. Две войны в Заливе велись техникой, которая по парадигме индустриального общества была практически одинаковой у противников. Если сравнивать миллиметры калибров и брони. Но вот превосходство в информационных технологиях доставило одной из сторон быструю и почти бескровную победу. Превосходство в разведке позволило нанести первые, ослепляющие, удары. Превосходство в системах связи и боевого управления обеспечило слаженную работу всех родов оружия. Оружие иракцев, — прекрасное по понятиям Второй мировой, — оказалось железным хламом. А Буря в пустыне происходила два десятилетия назад!

И техника, которую предстоит закупать России в следующее десятилетие, должна, учитывая ее стоимость и жизненный цикл, ориентироваться на войны 2020-2040-х годов. Должна быть готовой превозмочь те технические новинки, которыми потенциальный противник (направление учений Восток-2010 — очень правдоподобно!) обзаведётся к этому времени.

И вот тут-то на первое место выходит та часть пирога, которую сможет съесть отечественный бизнес высоких технологий, прежде всего — информационных. Трудно сказать, сколько процентов от стоимости оружия придется на цифровую электронику и на программное обеспечение — но очень немало; скорее всего — подавляющая часть. Ведь даже для изготовления деталей самого что ни на есть традиционно-индустриального стрелково-пушечного вооружения по нынешним временам уместно было бы использовать адаптивные методы обработки металлов, при которых компьютер — это не только замена станочника, как в ЧПУ, но неотъемлемая часть техпроцесса. Доля стоимости систем CAE/CAD/CAM в процессе разработки. Компьютерное управление логистикой производства. Логистика самая что ни на есть традиционная (логиста — греческий чин, ведающий снабжением войск) тоже нынче компьютерна.

Ну и полностью проходящие по ведомству ИТ — сетевые структуры управления войсками. Перевод связи, — от стратегического до самого низшего тактического выхода — на цифровые, помехо- и криптоустойчивую основу. Бортовые компьютеры ракет, авионика, баллистические вычислители. Системы обработки изображений в теле- и тепловизионных системах. Устойчивые к спецвоздействиям системы отображения информации — то бишь дисплей, который способен будет трястись сотни часов в танке и тысячи часов в бронетранспортере, на жаре и холоде, да ещё сохранять работоспособность, хватив после ядерного взрыва электромагнитного импульса да проникающей радиации. Национальная операционная система, в том числе её варианты реального времени, способные работать в динамических контурах. Национальная система спутниковой навигации, обеспечивающей топопривязку каждого миномета и каждого бойца. Отечественные беспилотники... И технологии, необходимые для производства всего перечисленного. Именно платежеспособный спрос на это, созданный государством, способен дать истинный, а не потешный импульс развитию отечественного хайтека. Дело в том, что передовых, а уж тем более перспективных разработок, никто не продаст. Покупка «мистралей» у галлов, и беспилотников у иудеев оправдана, только если нужно срочно обзавестись полётными палубами и летучими глазами. Передачи технологий не будет — как бы не заверяли в обратном... Ни в военной, ни в гражданских отраслях. Ни за какие деньги! Япония былинных времен, — когда запускали производство транзисторов, мотоциклов и зеркалок, — последняя проехала на халяву. Корея свой хайтек уже выращивала на своей исследовательской базе. То же самое предстоит и России. И шанс на это дают не зазванные в наукограды варяги, а эффективное вложение выделенных на перевооружение средств.

Нет, никто хорошую жизнь российскому хайтеку, — да и российскому обществу, — не сделает. За государственные заказы бизнесу предстоит бороться. И если способом борьбы будет близкое сердцу артиллериста слово откат — то проиграет и общество, и, в дальней перспективе, бизнес. (Прикиньте, что было с описанными в «Красном колесе» Солженицына дельцами, наживавшимися на поставках втридорога российской армии, после 1917-го...) Ну а армия получит нечто, что будет актуально на современной войне еще меньше, чем танк Т-26 и самолет И-15 в июне 1941-го. Ну а если такой подход не нравится — обществу и бизнесу необходимо создавать сообщество независимых от государства (точнее — от чиновников) военных экспертов, осуществлять нечто подобное тому, что сделал в правительстве Д.Ф.Кеннеди военный министр Роберт Макнамара.

К оглавлению