Голубятня: Яма цыгана Сергей Голубицкий

Голубятня: Яма цыгана

Сергей Голубицкий

Опубликовано 25 июля 2010 года

В Сахарне две параллельных реальности. Одна — для приезжих православных верующих, которых видно за версту: девушки в красивых белоснежных платьях и косынках (считается, что для наиболее эффективной эксплуатации целительных свойств сахарнинского источника, в купальню следует погружаться в праздничных — белых — одеждах, погружаясь 3, 7, 9, 12 раз и непременно с молитвами), юноши с каким-то особым нежным блеском глаз. Если бы нужно было охарактеризовать одним словом молодых православных в Молдавии, я бы выбрал «доброту». По-русски это звучит не совсем точно, поскольку утрачивается дополнительные смыслы румынского слова bland (читается «блынд») — именно такой была овечка Миорица (читатели помнят пост об этой балладе).

Вторая реальность — для светских любопытствующих, не умеющих соединить в голове тягу к духовности с осознанием необходимости правильного облачения. Отсюда все эти шорты у мужчин и бейсболки у женщин. Внимательно ознакомившись с правилами поведения на территории монастыря в Сахарне, я уже было заколебался — а стоит ли искушать судьбу и соваться внутрь в своих поколенных бермудах, но все же рискнул и переступил порог выразительных врат.

(для просмотра в полный размер — откройте картинку в отдельном окне, либо сохраните ее на диск)

На удивление ничего страшного не произошло: ни тебе косых взглядов, тем более шиканья и упреков от постоянно скользящих мимо монахов и — чудо из чудес! — непременных околомонастырских старушек.

В кондуите на вратах также наложен запрет на фотографирование, но и этот непущай оказался чистой формальностью: повсюду туристы умиленно щелкали мыльницами в попытке зацепить кусочек духовности. Нас можно было понять: красота вокруг бушевала необыкновенная.

Атмосфера терпимости в Сахарне, должно быть, напрямую связана с уважением к Святому Писанию: «Благословен грядущий во имя Господне!» Именно эта строка из Иоанна (12:12) украшает одну из внутренних монастырских стен, решительно отвязывая духовность от предрассудков формализма. Оттого в Сахарне никто ни на кого не цыкает и не шипит: ну приехал за 100 километров в 40-градусную жару человек в бермудах, что теперь — не достоин приобщиться?

В монастыре Сахарны два чуда: целительный источник и мощи святого Макария. Отец-игумен Макарий (в миру Михаил Тинку) был канонизирован совсем недавно — в декабре 1995 года. Неприметную жизнь свою Макарий прожил в местном монастыре. В 1964 году большевичьё Сахарну закрыло, превратив по скотскому обычаю в очередное непотребство. В данном случае — в психиатрическую лечебницу. Еще пять лет старец Макарий протянул лямку грустной жизни и тихо скончался. Похоронили его по соседству — в деревне Бичушка, где Макарий родился.

В 1991 году монастырь возродили, а отца Макария решили перезахоронить в стенах обители. Эксгумировали и поразились почти нетронутым останкам, источающим к тому же и сладчайший запах елея. После канонизации Св. Макарий был признан покровителем Монастыря в Сахарне, а его мощи выставлены в раке церкви Святой Троицы.

В нескольких шагах от этой церкви расположен один из самых красивых отводов святого источника:

Вода в роднике ледяная, сладкая и удивительно бодрящая. Мы, кажется, выпили литра по три, пока не угомонились.

С задней стороны монастыря открыта калитка, которая выглядит органичным связующим звеном между святым православным местом и святой же природой Сахарны. В ста метрах от монастыря, вглубь леса, на том же целительном источнике располагается купальня — людная словно одесский пляж.

Чуть в сторону от купальни — тропа, ведущая к 22 водопадам на речке Сахарна. Самый большой водопад называется Яма Цыгана и, судя по топографии, представляет собой идеальное место для укрытия угнанных лошадей. Видимо, так когда-то и было.

Яма Цыгана — место до того обворожительное, что потребовалась особая комбинация кнута и пряника для того, чтобы заставить Анастасию выбраться, наконец, из-под ледяных струй и продолжить изучение волшебных окрестностей. С Настей вообще что-то странное творится в непосредственной близости от воды: рот расплывается в блаженной улыбке, вытягиваются уши, мигом выдавая эльфийскую породу, а еще накануне казавшиеся неистощимыми запасы рациональности стремительно растворяются в единении с водной стихией.

По непроходимым холмам вокруг монастыря Сахарны нас водил замечательный юноша Костаке — романтичный житель Сахарны с неодолимой тягой к русскому языку, любовью к России и желанием как можно скорее отправиться в Москву на заработки. Костя постоянно напевал какие-то даже мне неведомые советские песни, источал опять же немыслимую для своего возраста ностальгию по некогда единой большой стране, жаловался на чудовищную зарплату охранника в 800 лей в месяц (65 долларов), щелкал направо и налево моим Никоном, рассказывал про золотую свадьбу бабушки и демонстрировал знание с закрытыми глазами каждого окрестного кустика, камня и монастырской иконы.

Заключительным эпизодом в рассказе о поездке в Сахарну станет чудовищная мистификация, на которую Старый Дурень Голубятник повелся аки зеленый пацан. В современных молдавских путеводителях сказано, что в Сахарне помимо монастыря есть еще и «гето-дакийский монумент». Ни много ни мало. Люди в теме поймут мое удивление: от даков даже на территории Румынии не осталось практически ни следа (а уж в языке — так вообще ни одного слова, как бы ни старались национально-дебильные фальсификаторы истории приписать дакийскому периоду все подряд слова с неясной этимологией), что же говорить о Бессарабии, да еще на берегу Днестра?!

Короче, двинулись мы на поиски этого «гето-дакийского монумента». Пришлось карабкаться на самую вершину холма — того самого, что нависает над монастырской долиной. Сказать, что я чуть не помер, значит ничего не сказать. Спасли только три литра воды из целебного источника, вылитые поверх страдающего от нестерпимой жары и напряжения туловища. Вскарабкались таки мы на вершину холма и взору открылось вот такое зрелище.

На пустынном пастбище, обитом со всех сторон колышками с табличками, призванными символизировать активные археологические раскопки (которые, конечно же, не ведутся и никогда, похоже, не велись по-настоящему), паслись корова с быком, за спинами которых маячило что-то напоминавшее «гето-дакийский монумент». Пока мы шли в сторону седой старины, к скотинкам подкатила молодая хозяйка на «Пассате»: заботливо напоила из ведра свежей водицей и отчалила восвояси. Что касается сенсационного памятника, то вот оно, родимое это позорище.

Желающие рассмотреть дакийские древности — велкам.

Как видите, на конях скачут какие-то Шариковы (в типаже Толоконникова), созданные больным воображением неведомого современного молдавского скульптора-фантаста. Скачут по направлению к чисто дакийским именам, записанным на самом что ни на есть дакийском алфавите: Настя, Яна, Лена, Оля, Таня. Видимо, это имена самых красивых женщин местного гето-дакского поселения, за чьи сердца-руки и состязаются дакийские палиграфычи, изображенные на барельефе.

Короче, маразм покруче обещания премьер-министра Молдавии разуть глаза несчастному молдавскому народу на прелести католицизма. Нужно ж было как-то отвлечь внимание от местного агента русского влияния — православного монастыря в Сахарне, вот и залудили позорную порнографию с «монументом». Даки, ёпрст! Ну а откуда ветер дует — перечитайте в первой части сахарнианского триптиха цитату из Василия Васильевича Розанова: ничто не изменилось в ментальности «крыльев Романии» за 100 с лишним лет, ничто.

К оглавлению