Василий Щепетнёв: Следы на целлулоиде Василий Щепетнев

Василий Щепетнёв: Следы на целлулоиде

Василий Щепетнев

Опубликовано 09 июля 2010 года

Домой я пришел не то, чтобы напуганный, но грустный, даже печальный. Шпионские дела, казавшиеся такими ясными и простыми, вдруг превратились в нечто зыбкое и неопределенное. Дым в тумане. И не пытайся коснуться: хорошо, если пальцы пройдут насквозь и ничего не почувствуют. Но вдруг — почувствуют?

И я решил встретиться со старым шпионом. Первое наше свидание состоялось давно, в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году. Я тогда был пионером с красным галстуком на шее, а он — лидером проката, фильм «Встреча со шпионом» (Spotkanie ze szpiegiem, режиссер Jan Batory) приносил немалую прибыль народному хозяйству социалистических стран. И вот прошли годы, красный галстук улетел в страну Пионерию, экраны покорил цветной Джеймс Бонд (ждём трехмерного), и мой шпион на его фоне должен был казаться замшелым провинциалом, волею автора помещённым под беспощадный луч времени.

Однако шпион не стушевался: поглядел, не поворачивая головы, налево и направо (фирменный шпионский приём), поправил берет и бодро пошел вдоль по улице, будто и не было сорока пяти лет анабиоза.

Может быть, их и в самом деле не было?

История для меня не только и не сколько способ разобраться в прошлом. Куда больше она помогает понять настоящее. Любители классического детектива хорошо знают мисс Марпл, пронырливую старую деву, вокруг которой постоянно льется кровь. Мисс Марпл считает, что на свете существует не так уж много типов людей. Все люди одного типа похожи не столько внешне, сколько поведением, и если один представитель типа украл серебряную ложечку, то другой, случись возможность, украдёт царскую корону. Всего-то и нужно понять, кто из подозреваемых относится к типу Бетти Смолл, горничной викария.

Тот же метод может быть применён и к историческим событиям. Конечно, совершенно точного повторения не будет, но определённые параллели удается разглядеть.

И второе: с точки зрения фиксации эпохи нет особой разницы между произведением документальным и произведением художественным, между панегириком и сатирой. Стоит только отойти на несколько шагов (лет, веков), как перспектива проявляет истину, на какие бы ухищрения ни пускался придворный портретист. Вот, хоть бы, знаменитое полотно Ильи Репина «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года в честь столетнего юбилея». Не буду описывать каждый портрет, скажу главное, что поразило меня при первой встрече с картиной: царь-то, оказывается, маленький, куда такому удержать Россию! Тут, ясно, глаза мне открыла историческая перспектива, но ведь Николай Александрович Романов был маленьким и в годы создания картины. И своей малости не заметил.

Или другое парадное полотно: «И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов в Кремле» Александра Герасимова. Я уже писал о нём, но картина и по сей день заполняет рабочий стол ноутбука. Шедевр! Фантастика! Вглядитесь, благо технологии позволяют сделать это, не выходя из дома. Два человека, страшно далеки они от народа. Сталин в простой однотонной шинели, Ворошилов разукрашен, как павлин, но сразу видно, кто из них хозяин, а кто преданный пес. И хоть с виду пес и породистый, но глаза выдают дворняжку: «Дядя, ты меня не побьёшь?»

А портреты кисти Дмитрия Аркадьевича Налбандяна! Смотришь на гордого орденоносца и думаешь: э, батенька, да тебя, как лошадь, купленную беспечным Щукарем, просто надули через камышинку. Нет, цари и президенты, не карикатуристов бойтесь; что карикатуристы — пустое. Мастер парадного портрета — вот кто ваш могильщик.

Но вернусь к кинофильму. Целлулоид запечатлел не только шпионскую историю, он показал Польшу начала шестидесятых — и как показал (опять же, благодаря и вопреки, фильм, не покидая дивана, может увидеть каждый)! То, что тогда, в шестьдесят четвертом году, казалось совершенно естественным и не царапало воспалённых глаз цензора и восхищенных — зрителя, сегодня выглядит совершенно иначе.

Темное царство, полицейское государство, империя несвободы проступает в каждом кадре, в каждой панораме. В стране хозяева солдаты, полицейские, ГеБэ. Они правят, приказывают и запрещают. Человека запросто могут подвергнуть обыску с раздеванием — разумеется, никаких постановлений, понятых, адвокатов и прочей чепухи не требуется. За каждым радиолюбителем следит недрёманное ухо. Донос есть священная обязанность гражданина. Но любопытен и быт: обшарпанные лестницы, скверные скамейки, липкая грязь на дорогах. А сцена общественного питания! Неописуемо.

Тогда этого не видели. Если видно теперь, значит, мир изменился — как изменились компьютеры (в фильме шпионские донесения расшифровывают на ЭВМ «Урал-2» — шикарно!).

Но старый шпион, сойдя с целлулоидной плёнки, себя ещё покажет.

К оглавлению