Мартышка и киберочки: почему общество и закон допускают насилие по отношению к пользователям Google Glass? Евгений Золотов
Мартышка и киберочки: почему общество и закон допускают насилие по отношению к пользователям Google Glass?
Евгений Золотов
Опубликовано 23 января 2014
Самый надёжный способ оценить новаторский потенциал электронного продукта — посмотреть, как много конфликтов с законом или моральными устоями общества он вызывает. Теория гласит, что по-настоящему инновационная железка будет применяться непредсказуемо, тыча своими острыми углами в окультуренный быт. Нынче трудно даже представить, но мобильные телефоны, например, в своё время спровоцировали бурную дискуссию по поводу возможного применения СМС в качестве шпаргалок, а ранние смартфоны с камерами были запрещены в книжных магазинах (японские подростки, видите ли, наловчились переснимать глянцевые журналы, чтобы не покупать) и кино (по крайней мере в некоторых кинотеатрах США их заставляли сдавать на входе). Но даже смартфонам далеко до очков расширенной реальности, самым массовым вариантом которых остаются Google Glass.
Открытая продажа их так ещё и не началась (ждём в этом году), но тысячи энтузиастов, воспользовавшиеся предоставленной возможностью купить тестовый экземпляр (тем паче что Google сильно расширила программу тестирования, например, сделав Очки доступными подписчикам некоторых своих сервисов), активно ищут и находят с их помощью приключения на свою пятую точку. Только за последние дни Очки отметились в двух инцидентах, породивших ожесточённые дебаты в Сети.
Первым стал штраф, выписанный американке Сесилии Абади сотрудником патрульно-постовой службы. Точнее, она была оштрафована даже дважды: за превышение скорости и одновременно за вождение с электронным устройством на носу: полицейский расценил Google Glass как аналог телевизора, а управление автомобилем с телеэкраном, отвлекающим водителя, правилами запрещено. К счастью, суд, в который Сесилия обратилась, чтобы оспорить наказание, встал на её сторону: штраф «за Очки» был снят, поскольку не нашлось доказательств, что устройство было включено во время вождения. Сама героиня утверждает, впрочем, что даже включённые Очки управлять автомобилем не мешают, ибо находятся выше линии зрения.
Так видит дорогу Сесилия Абади (фото из её личного альбома в Google+).
Дискуссия, разгоревшаяся после этого на технофорумах, крутилась вокруг одного обстоятельства: вообще говоря, Google Glass и им подобные устройства могут стать отличным средством для доставки водителю дополнительной информации о ситуации на дороге. Они способны, к примеру, непосредственно указывать маршрут и сигнализировать об опасности сбоку или впереди за пределами видимости (тут потребуется смычка с «осетенённым каром», но такие авто уже продаются и в ближайшие пять–десять лет станут доминировать на дороге; см. тему номера в февральском «кто-тоБизнес-журнале»). Поскольку Очки именно что расширяют, дополняют реальность, наслаивая информацию поверх поля зрения, заменить их привычными нам электронными устройствами нельзя, а потому и сравнивать с навигатором, смартфоном или тем более телевизором вроде бы неправомерно. Но значит ли это, что Очки не отвлекают водителя или по крайней мере не могут его отвлечь? Проводил ли подобные исследования? И как регулировать этот вопрос, не имея опытных данных? Разрешать безусловно — опасно, но и запрещать насовсем (как уже сделали несколько американских штатов) — разумно ли?
Однако это ещё ерунда по сравнению со страстями, которые кипят и по сей день вокруг где-тоистории американца с невообразимым именем Тиберий Унгурину. Он имел неосторожность явиться на премьеру «Теории хаоса» с надетыми Google Glass — и хоть, по его словам, это был далеко не первый такой раз, нынче после середины фильма к нему подошёл человек с нечитаемым бейджем, сорвал Очки и предложил немедленно за ним проследовать.
Подобная грубость по отношению к пользователям киберочков встречается не впервые. Летом 2012-го похожим образом из парижского «Макдоналдса» вытолкали Стива Манна, одного из отцов-основателей самой концепции носимого компьютинга (у него, правда, своё уникальное оборудование, более функциональное в плане augmenting, дополнения реальности, см. «Мочи киборга!»). Но Тиберию досталось по-своему. За дверьми его с женой, словно террористов, «приняла» дюжина полицейских — объяснивших, что действуют они в соответствии с законом, так что лучше не рыпаться. Жену заперли в отдельной комнатке, а главного героя подвергли обыску и больше часа парили в подсобке спецагенты уполномоченных служб (как выяснилось позже, сотрудники Министерства внутренней безопасности, специализирующиеся на международном пиратстве и сотрудничающие по этой линии с киноиздателяим). Подозревали его, естественно, в записи фильма мобильным электронным устройством — собственно Очками.
Нечто такое, наверное, и соорудил Тиберий. А вообще его случай породил массу злых шуток. Кто-то рекомендует в подобных случаях объяснять, что всего лишь хочет читать свои эсэмэски без риска быть застреленным (немного раньше в США за текстинг во время просмотра кинофильма один полицейский пристрелил другого). Другие поражаются: зная, что в кармане каждого зрителя гарантированно лежало устройство, способное записать фильм, федералы выбрали единственного человека с «железкой», на это не способной. (Практически копия, сделанная Очками, едва ли была бы пригодна для повторного просмотра: голова — это вам не тренога!)
В этой истории два примечательных момента. Во-первых, Тиберия отпустили только после того, как он разрешил агентам проинспектировать память его экземпляра Очков на предмет наличия в ней записей с киносеанса. Содержимое было перенесено на подвернувшийся ноутбук и дотошно изучено, но ничего подозрительного не найдено — что понятно, поскольку Очки не были включены во время просмотра фильма. Очевидно, что службисты не вполне понимали, с чем имеют дело. Ведь теоретически Тиберий мог переправлять видео на смартфон (например, лежащий в сумочке у жены), а оттуда транслировать прямиком в «облако», чтобы локальных улик не осталось. Кроме того, стражи правопорядка, похоже, даже не знали, как получить доступ к памяти устройства: наш герой сам показал им USB-порт и настоял на подключении к компьютеру.
Во-вторых, Тиберий установил на Google Glass корректирующие линзы, прописанные ему окулистом. Официально Очки этого ещё не умеют, так что изготовление линз особой формы встало ему в солидную сумму (что-то около 20 тысяч рублей в пересчёте на наши деньги). Вот почему он не снимал их в кино: Очки помогали ему нормально видеть. И, пожелай он, мог бы сейчас подать на своих обидчиков в суд за дискриминацию: ведь его гражданские права фактически были ущемлены из-за его физического недостатка... точнее, физической особенности, конечно, простите мне мою отсталость! Что в цивилизованных странах давно уже карается законом.
Но могло быть и хуже: корректировать зрение Тиберия могли не очки (в смысле — линзы), а сами Очки — то есть электронное устройство, захватывающее изображение, нужным образом модифицирующее его и выдающее на собственный экранчик. Теоретически это может пригодиться, если бы вместо миопии у нашего героя была, например, тяжёлая форма астигматизма или какая-либо дегенерация глаза, требующая усиления яркости. Вне всякого сомнения, тогда его увезли бы из кинотеатра закованным в наручники, и следующие несколько суток он провёл бы за решёткой.
Сама Google предпочитает акцентировать внимание только на социально-полезных применениях Очков — к примеру, на этом проекте американского пожарного Патрика Джексона, пробующего превратить киберочки в навигатор и информатор спасателей. Но в неофициальном списке glassware — приложений для Очков (ссылку см. в конце колонки) — уже свыше шестидесяти наименований: от скрытой фотосъёмки до помощника водителя.
Этот сценарий пока ещё остаётся нереализованным (случай с Манном не считаем, поскольку он использует оборудование, которого нет на массовом рынке), но как только Google Glass появятся в открытой продаже, он совершенно точно реализован будет. Носимые компьютеры неизбежно станут помогать людям, ведь в этом их суть, их предназначение, их отличие от обычной цифровой электроники — всегда быть активными, «переваривать» реальность вместе с хозяином. И обществу предстоит научиться терпеть людей с носимыми компьютерами на теле и распространять на них презумпцию невиновности: нельзя удалять человека с киносеанса, например, только по причине того, что на нём киберочки!
Примечательно, что проблемы для пользователей Очков в обоих случаях, о которых здесь шла речь, связаны именно с подозрением в совершении противоправных действий. Ни Сесилия, ни Тиберий не нарушали закона и не собирались этого делать (по крайней мере нет доказательств такого намерения и поведения), но тем не менее пострадали. В ближайшем будущем столкнуться с той же предвзятостью правоохранительных органов и общества предстоит всем нам, поскольку носимые компьютеры будут сопровождать нас повсюду. Так вот: значит ли это, что в процессе привыкания общества к носимой электронике мы должны будем поступаться нашими правами, терпеть принуждение, давать добровольное согласие на обыск и допрос? Ответ кажется очевидным: ладно ещё Сесилия — она киберактивистка, «идейная», но какое дело простому человеку до тупости полицаев или инерции социума?
Американцы по крайней мере могут надеяться на суд — и Тиберий, например, обещает в следующий раз, когда его остановят из-за Очков, не пускаться в объяснения, а требовать адвоката и обязательно судиться. Но на что надеяться нам? Как россиянам выкручиваться из подобных ситуаций? А ведь совсем скоро — может быть, уже к следующей зиме — все условия для таких столкновений будут и у нас.
P.S. Неофициальный список приложений для Google Glass найдёте здесь.
В статье использована иллюстрация Schezar.
К оглавлению