Василий Щепетнёв: Тотальная замена Василий Щепетнев

Василий Щепетнёв: Тотальная замена

Василий Щепетнев

ОпубликованоВасилий Щепетнев

Когда я пересел с пишущей машинки на компьютер, то поначалу просто повизгивал от счастья: нет нужды ни опечатки замазывать «штрихом», ни наново печатать первый экземпляр. Любили редакции некоторых изданий работать только с первым экземпляром. А если вещь не глянется, экземпляр могли и не вернуть, хоть прилагай марки, хоть не прилагай. Специально так и писали рядом с адресом редакции: «Рукописи не возвращаются». Хорошо поэтам, двадцать, сорок и даже сто строк перепечатать («перебарабанить») — не велик труд. А если это роман на миллион знаков? У редакции, понятно, свои интересы: они будут работать с рукописью, а потом выяснится, что текст — очерк, повесть или даже роман с продолжением — публикует другое издание. Выходит, зря потратили время. Оно, конечно, автора внесут в черный список данного издания, но некоторых это не пугает, они в черном списке с самого рождения. Вот и принимали журналы меры, требовали первый экземпляр. Не гарантия, конечно, но все-таки… А не возвращали рукописи отчасти и в воспитательных целях: если она, рукопись, плоха, зачем ее возвращать? Чтобы автор мучил другие редакции? Нет уж, пусть сам помучается, перепечатывая набело четыреста страниц словесной руды.

А файл — это так мило, так удобно! Хотя и сейчас, в двадцать первом веке некоторые принципиальные редакции продолжают требовать текст на бумаге, но тут причина другая: не любят читать с экрана. Но мне в текстовом редакторе больше нравилась иное: возможность тотальной замены одного слова другим. В повести «Марс, 1939 год», первой, которую я писал исключительно на компьютере, нужно было поменять фамилию персонажа. Вместо забеливания специальным составом слова и последующей тщательной надпечатке поверх, всего-то и потребовалось несколько прикосновений к клавиатуре. И никаких следов прежнего не осталось, Поменял я фамилии (причина простая: в гору пошел реальный политик с созвучной персонажу, ссыльнопоселенцу, фамилией — и я решил, что негоже увековечивать сиюминутного баловня Судьбы), и подумал: а ведь это страшно. За несколько секунд можно подменить все, что угодно: Петербург — Москвой, царя — секретарем, золото — бумагой. Я-то лишь подумал, а вот Стивен Кинг написал рассказ «Всемогущий текст-процессор». Правда, «присущий человеку мира капитала индивидуализм не дал талантливому писателю раскрыть тему во всем многообразии, отразить перемены обществе, он ограничился узкосемейным освещением возможностей научно-технической революции, но и это для мира чистогана — достижение» (из текста видно, что я сейчас читаю литературоведческие работы семидесятых годов прошлого века).

Действительно, в безбумажном мире технология тотальной замены позволяет творить чудеса. Вернее, еще только позволит. Порой Интернет представляют силой, способной противостоять авторитарным и, особенно, диктаторским режимам. Мол, пусть традиционные источники информации, газеты, радио и телевидение, контролируются властью, не беда — Интернет-то неподконтролен! Довести до человека истинных характер событий, будь то автопробег Арбатов — Черноморск или побоище на концерте рок-музыки можно с помощью Интернета.

Можно-то можно, это верно. Но можно лишь пока позволяют. Временно.

Если кто-то купил книгу, то текст в ней будет неизменным и через год, и через пятьдесят лет. Никакое Министерство Правды не способно обыскать все закутки жилищ десятков и сотен миллионов граждан. Из публичных библиотек изъять книгу куда проще — и потому людей ориентировали на публичные библиотеки. Частные библиотеки российских граждан состоят преимущественно из художественной литературы и книг по специальности. Доля общественно-политической продукции невелика, порой их вовсе нет, и потому большинство соотечественников не помнят или не знают ни того, что обещали правители тридцать лет назад, ни самих правителей. Контролировать же Интернет, пожалуй, проще, чем контролировать публичные библиотеки. Не знаю, насколько обоснованы опасения, что с изменением кода HTML в браузерах будущего тексты прошлого просто перестанут отображаться. Но не мытьем, так катаньем историю перепишут, и перепишут непременно. Просто вместо «Ленин» поставят «Сталин», и окажется, что Великую Отечественную выиграл не Владимир Ильич, а Иосиф Виссарионович. А Ильич… Ну, он умрет в году двадцать третьем, двадцать четвертом от нервного истощения или другой болезни.

Если историю не переписывают сейчас и «до основания» — это свидетельствует лишь о том, что диктатуры сегодня нет.

Что, конечно приятно — как приятны ясные деньки бабьего лета перед слякотной и грязной осенью.

К оглавлению