Кафедра Ваннаха: Загадка Великой Отечественной Ваннах Михаил

Кафедра Ваннаха: Загадка Великой Отечественной

Ваннах Михаил

Война кончилась шестьдесят пять лет назад. Времени прошло больше, чем мужик в среднем живёт на Руси, а победа в этой войне — по-прежнему Победа, самый большой праздник народа. Почему? Так не было в истории победы, давшейся такой громадной ценой. А почему же цена эта была столь велика? Почему нацистские части побывали в Сталинграде и Химках, почему свастика взобралась на вершину Эльбруса? Как так могло получиться? Этот вопрос скребёт и скребёт сердце.

Разберёмся – почему такой вопрос вообще встает? Дело в том, что массовое сознание нашей страны сформировано представлением о сверхдержаве, одной из двух на планете. И мы забываем, что так было не всегда! Эту аберрацию памяти использует «ревизионистская» теория начала Великой Отечественной В. Суворова aka перебежчик Б. Резун. Дескать, была Красная Армия в 1941 году самой могучей и хорошо вооруженной. И готовилась она распространить большевистское рабство на всю Европу. И спас мирную старушку только превентивный удар Гитлера, сокрушивший орды русских с жуткими автострадными танками, поскольку армия исключительно уязвима именно в тот момент, когда готовится к нападению.

Вот «ревизионист» волны второй Марк Солонин. Он также исходит из могущества СССР, из изобильности военной техники новейших образцов, из подготовки нападения РККА на мирную Европу, занятую дружным фашистским трудом (ловили евреев, драли золотые зубы, варили мыло...). А катастрофические результаты 22 июня 1941 года объясняет тем, что народ, ненавидя комиссаров, не желал воевать за них, а командиры из числа «классово близких» были элементарно неграмотны. Только вот при обороне Тулы старик-рабочий, в Германскую – ратник ополчения и активный член Союза Русского Народа, большевиков ненавидевший, брал токаревскую самозарядку из рук убитого земляка и из амбразурки в стене Всехсвятского кладбища бил по мышастым шинелям, потом винтовку из его остывших пальцев брал другой... А в горящий Берлин ввели войска те же командиры, большей частью не получившие даже среднего образования. И власовцы, бандеровцы, и прочие свободолюбивые лесные братья им совсем не помешали...

Конечно самые вопиющие ляпы «ревизионистов» разоблачены, в первую очередь интернет-сообществом на специализированных сайтах. Есть и книги «неоортодоксов», защищающих на основе новых фактов традиционный взгляд на историю Великой Отечественной. Пишет, скажем, Солонин про отсталость Вермахта, где шестерка лошадей таскала пушку образца 1918 года, а Алексей Исаев рассказывает, как просто германцы одурачили англо-французскую Контрольную комиссию, следившую за соблюдением Версальского мира – взяли да присвоили орудиям, создававшимся в тридцатые, индекс восемнадцатого года... Но и Солонин-то ехидно вытаскивает у Исаева фразы вроде "с «золотым сечением» у новой танковой дивизии было плохо", используемые для объяснения неудач механизированных корпусов РККА в 1941-и означающие то, что они имели слишком много танков и мало пехоты. Ну, судить об ошибках маршала Шапошникова и генерала Жукова в составлении штата соединений – это уж очень для военных историков. А позиция Исаева, что причины нашего поражения в 1941 году то, что армия не была отмобилизована и развернута, сомнений не вызывает. Как и его слова, что «Перед большинством участников Второй мировой войны стояла трудноразрешимая дилемма: выбор между эскалацией политического конфликта объявлением мобилизации или вступление в войну с неотмобилизованной армией.» Аналогично ведь говорил Уинстон Черчилль, солдат, писатель, политик, которого можно обвинить в чем угодно, но не в симпатиях к коммунизму: «Они (Сталин), казалось, и не подозревали, что Гитлер уже более шести месяцев назад принял решение уничтожить их ... История вряд ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда лениво выжидали надвигавшегося на Россию нападения или были неспособны понять, что их ждёт. До тех пор мы считали их расчётливыми эгоистами. В этот период они оказались к тому же простаками.». Меньше всего хотелось бы защищать Сталина, но давайте все же предположим, что люди в Кремле простаками не были. Британцам-то что – всегда хочется повоевать до последнего (чужого) солдата... А почему Сталин опасался эскалации политического конфликта? Вот тут-то мы подходим к самой главной загадке Великой Отечественной войны.

В чем всегда кроется причина любого конфликта. Правильно – в экономике! Она — старшая масть любой игры. А чем была Вторая мировая? Главной войной индустриальной эпохи. Значит, чем мерялись государства? Промышленным производством! И вот когда мы выделили этот критерий, всё становится ясным и понятным.

Где лежат секреты? Правильно, на самом видном месте! Обратимся к цифрам, которые известны давным-давно, которые есть и в шеститомнике об Истории Великой отечественной, и в двенадцатитомнике о Второй мировой. По Солонину – «при товарище Сталине весь советский народ работал... Все пахали на производстве». Но на 1941 год количество промышленных рабочих Германии превышало количество рабочих в СССР в полтора раза, количество металлорежущих станков – в два с половиной раза, пропускная способность железных дорог у нацистов была вдвое выше... (Это без оккупированной Европы!) Вот Солонин пишет, что немцам – «Простого угля и железной руды — и то не хватало...». Но за 1940–1944 гг. Германия добыла угля 2924 млн. тонн против 607,4 млн. тонн в изобильном ресурсами СССР. Почти в пять раз больше... И стали она (при нехватке железной руды?) выплавила 162,7 млн. тонн, в 2,6 раза больше, чем мы, произведшие 63,7 млн. тонн... А угля у нас было много меньше. И живем мы в стране суровой... Представьте, какой холод стоял в войну в городах и рабочих поселках, ведь в домны на нужды фронта шло непропорционально много угля... Единственное, в чем СССР имел преимущество – так это в нефти. Но вот антидетонационной этиловой жидкости, нужной для добавок в авиационный и танковый бензин, мы в 1941 году производили лишь девятую часть потребности...

_{Кузов такого грузовичка надо было набить боеприпасами, чтобы вогнать в землю одного гитлеровца...}

Всё это знало руководство в Кремле, и именно поэтому оно тянуло с развертыванием. Надеясь если не избежать войны, то хотя бы отсрочить. Хоть на сколько... Не из за благодушия (у Сталина-то...), не из-за недоверия к данным разведки и не из трусости... Из трезвой оценки промышленных потенциалов! И когда война всё же разразилась, ничего удивительного и уж тем более унизительного в поражении 1941 и 1942 годов не было. Штаты мехкорпусов наверное, да и наверняка, значение имели. Но главным фактором была индустриальная мощь, именно она определяла ход истории. А она была не в нашу пользу даже в переломном 1943-м году. Вот такая скучная цифра – розничный товарооборот в 1943-м году составил 32% от розничного товарооборота года 1940-го. Знаете, если кто вам скажет, что в 1940-м, после раскулачивания и пятилеток, народ России пребывал в изобилии – это явно коммунистический агитатор. А в 1943-м наша страна потребляла лишь меньше трети от потребления 1940-го! Лишь 37% составляло сельхозпроизводство... Это растянувшийся на годы голод, сопровождавший труд сверхъестественного напряжения, дырявая обувь, заношенная одежда. А фронт получил 10 млн. тонн боеприпасов — больше 12 млн. винтовок, 6 млн. автоматов, 1,5 млн. пулеметов, 482 тыс. орудий, 352 тыс. минометов, 102,8 тыс. танков и самоходок, 112 тыс. самолетов. При куда меньшей чем в Германии, даже в 1944 году, мощности промышленности... Вот уж где действительно загадка Второй мировой, о которой забывают потомки. Загадка не в поражениях 1941-го, а в способности к труду невиданного напряжения и производительности. Труду, принесшему Победу. Труду, благодаря которому Россия закончила войну одной из двух сверхдержав. Труду, неспособность к которому означала гибель. Сохраним ли мы такие способности в XXI веке, покажет беспощадное время!

К оглавлению