Колумнисты

Колумнисты

Василий Щепетнев: Цена песчинки

Василий Щепетнев

Опубликовано 11 января 2011 года

Передо мной шла девушка – стройная, высокая, да еще сапожки на тонких каблуках-шпильках. Левый каблук впивался в наледь отвесно, а правый – под углом в семьдесят-семьдесят пять градусов. Отошел от перпендикуляра каблук, и становилось ясно, что долго он не прослужит. Интересно, думал я, дойдет девушка, если б случилось, в этих сапожках до Москвы? А до Казани?

Конечно, стоило бы окликнуть девушку, сказать ей, мол, каблук у вас на бок сворачивается, того и гляди, сломается. Но врожденная застенчивость плюс страх оказаться понятым превратно удерживали меня, а когда я все-таки решился, девушка зашла в магазин. Не идти же за ней? И потом, она, верно, и сама знает, что с каблуком не все ладно, не может не знать, нога-то чувствует. А скажу я ей, толку-то с моих слов чуть. Не заменит же она каблук на ходу, не починит, не переобуется. Придет домой, ужо тогда...

И я пошел дальше. Шел и думал, что не только девушки ходят на шпильках. Весь мир сегодня держится на шпильках. Это прежде были три слона и черепаха, животные солидные, могучие, надежные. А шпильки, они и есть шпильки. И, кажется, тоже не перпендикулярны тверди земной, а стоят под наклоном, и вскоре либо сломаются, либо мир накренится еще более чем сейчас. А то, что мир накренился, сомневаться не приходится.

Возьмем хоть прошлый год: то Eyjafjallaj?kull задымил, и самолеты не летали, то ледяной дождь случился, и самолеты опять не летали. Тысячи и тысячи людей сидели в аэропортах, теряя нервы, здоровье, время и деньги. А сто пятьдесят лет назад ни вулкан, ни дождь со снегом испортить настроения путешественнику не могли. Подумаешь, дождь, эка невидаль! Понятно, мокро, понятно, холодно, но у путешественника был теплый плащ, фляга с финьшампанью, можно было попроситься на ночлег к Коробочке, а нет – так просто пересидеть на почтовой станции у Самсона Вырина. Хотя и такое сидение – с чаем, булочками и губернской мадерой – казалось проезжающим сущим злом, но знай они прелести столичных аэропортов двадцать первого века, не роптали б.

Или всеобщая электрификация – чудо как хорошая штука, но стоит пошалить ветру, снегопаду или тому же ледяному дождю, как в полусотне верст от столицы тысячи людей оказываются даже не в девятнадцатом веке, а просто невесть когда. В девятнадцатом веке у каждого справного мужика и запас дровишек был, и свечи в нужном количестве, или хоть лучины, а к концу века керосиновые лампы появились. А сейчас поди, найди керосин и стекло для ламп в достаточном количестве! Генератор ставить? Опять вопрос в ГСМ упирается, бензин и сейчас дорог, а что будет завтра?

Или такая штука, как денежные расчеты. В каждом учреждении бухгалтеров, вооруженных мощными компьютерами и лучшими программами, в пересчете на сто работающих никак не меньше, чем сто лет назад бухгалтеров со счетами. Но нет электричества – и стоит бухгалтерия, и банкоматы денег не дают, и банки вешают на двери таблички «закрыто по техническим причинам». А если учесть, что деньги давно уже не золото, а с недавних пор даже не бумажки, а лишь последовательность электромагнитных меток, то стоит бояться не традиционных бомбистов-экспроприаторов, а электромагнитных саботажников. Проедет мимо банка фургон, и все данные вдруг исчезнут, как утренний туман. Или вставит человек в банкомат хитроумную карточку – и через сутки все банкоматы начнут бастовать. Невозможно в принципе? Поменяют принцип, только и всего. Я еще помню рассуждения специалистов о том, что по телефонным проводам в принципе нельзя обеспечить связь на скорости выше 30 Кб. А вот обеспечивают!

Но и тут... Запретят завтра Интернет – хотя бы путем обязательной паспортизации пользователей, – что тогда? Где я буду узнавать новости? Из газет? А откуда будут брать новости газеты?

Нет, уважаемые современники, мир сегодня положительно держится на шпильках, да только обратного хода ему, миру, нет. Так и шествует он по тротуару, чувствуя, что правая нога все больше и больше подворачивается...

Мир все более зависит от песчинки, вот в чем проблема. И цена песчинки выросла неимоверно. Возьмем песочные часы: будет в них лишняя песчинка, нет, никто и не заметит. Но если песчинка попадает в механизм «Blancpain 1735», то время останавливается. И вряд ли стоит отдавать «Blancpain» в ближайшую ремонтную мастерскую. Не та квалификация у современного провинциального часовщика – в Blancpain’ах разбираться.

К оглавлению