Василий Щепетнёв: Игра на скрипке Василий Щепетнев

Василий Щепетнёв: Игра на скрипке

Василий Щепетнев

Опубликовано 28 июня 2011 года

Троцкий, Каменев и Луначарский оказались в Крестах, Коллонтай – в женской Выборгской тюрьме. Но власти этим не довольствовались и продолжали поиски наиглавнейшего немецкого шпиона Ленина. Шёл июль семнадцатого года.

Порой Временное правительство представляют союзом прекраснодушных идеалистов, донкихотов, людей, павших жертвою собственного благородства. Если действительно каждому воздаётся по его вере, то апологетам Керенского предстоит в следующей жизни оказаться в окопах, кому-то в офицерской шинели, а большинству – в солдатской. Тогда-то они и поймут, что представляет собой «Война до победного конца!».

Начавшееся восемнадцатого июня наступление на Юго-Западном фронте, разработанное и осуществлённое Верховным главнокомандующим Брусиловым, к июлю выдохлось. Противник сумел переломить ход боевых действий и перешёл в контрнаступление. Огромные потери русской армии оказались зряшными.

Всё чаще и чаще солдаты задавались вопросом: ради чего идёт война? Довод, что-де «сепаратный мир с Германией опозорит нас перед союзниками», вызывал сомнение даже у сугубо штатских обывателей. Ещё менее был он популярен в частях, готовящихся к отправке на фронт. Что нам союзники, сначала воевавшие против России в Крыму, а затем пересмотревшие победные итоги Балканской войны? Грозят позором на весь мир? Уж как-нибудь переморгаем. Отговоримся. Так, мол, и так, революция у нас, форс-мажор, довоёвывайте сами, если невтерпёж, а нам не до того.

Но Временное правительство требовало безусловного выполнения союзнических обязательств. А всех сторонников мира обвиняло в предательстве национальных интересов, не уточняя, что интересы эти — британские и французские. И выискивало измену среди людей, согласных на мир без аннексий и контрибуций. В общем, известный приём «Держи вора!».

Ленин подумывал о том, чтобы добровольно отдаться в руки правосудия, а затем, во время судебного процесса, обелить большевиков и вывести на чистую воду подлинных предателей. Но вовремя передумал. Когда он будет, тот процесс, и будет ли вообще? В тюрьме ведь всякое случиться может…

И Ленин вместе с Зиновьевым отправился в Разлив.

Помню, как я гулял по берегу озера, представляя, каково это – жить в шалаше и руководить партией. Первое получалось довольно легко, только комары беспокоили. Второе же никак не вытанцовывалось. Помимо трудностей субъективных — отсутствия требуемых вождю характера, ума, желания возглавить государство — мешали и трудности объективные, а именно нехватка средств связи.

Как управлять процессом издалека? Ульянов-Ленин, для своих Ильич, не имел ни телеграфного аппарата, ни полевого телефона. Приходилось передавать статьи, тезисы, указания и распоряжения с товарищами по партии – с Орджоникидзе, Шотманом, Лещенко. Но это и опасно (курьеров могли выследить), и не всегда удобно. Пока товарищ приедет, пока уедет, а время горячее, каждая минута дорога.

Вот хорошо бы, мечтал я, если бы тогда существовал Интернет. Или Ленин скрывался бы в Разливе не в семнадцатом году, а сегодня. Взял бы вождь в шалаш нетбук и по мобильному Интернету отправлял бы распоряжения прямо на шестой съезд социал-демократической партии – как хорошо!

Но потом засомневался. Не в смысле «хорошо–плохо», а просто решил я, что не станет Ленин доверять конспиративные документы Сети. Ещё в семнадцатом году служба телеграфного контроля фиксировала обмен депешами между Санкт-Петербургом и Стокгольмом, а позднее предоставила тексты телеграмм Ленина и связанных с ним лиц следственной комиссии Временного правительства. Для отыскания доказательств того, что «запломбированные революционеры» были засланы в Россию на немецкие деньги.

Обыкновенные бумажные письма перлюстрировались со времён возникновения почтовой службы. Никто и никогда не питал иллюзий насчёт тайны телефонного разговора. Но Интернет отличается от почты, телеграфа и телефона тем, что следить за потоками информации в нём намного проще и удобнее. Действительно, письмо нужно распечатать, извлечь, развернуть, прочитать, разбирая порой весьма причудливый почерк, проверить на луковые, молочные и прочие симпатические чернила, потом свернуть, запечатать…

Сколько писем способен обработать средний перлюстратор за смену? И ведь перлюстраторы – люди, у них есть слабости: один в рабочее время пьёт чай, другой просто пьёт, третий пишет рассказы из жизни работников внутренней разведки, четвёртый разгильдяй, пятый на больничном, шестая в декретном отпуске… Как водится, многие желают извлечь из казённой службы личную выгоду, а шантаж и другие действия отнимают и силы, и средства. Потому сеть получается с изрядными прорехами.

Машинная же обработка информации, представленной самими поднадзорными в машинно-читаемой форме, позволяет уловить в сеть и крупную рыбу, и мелкую рыбёшку, и даже планктон. Службы, обеспечивающие анонимность, потайные почтовые ящики, конспиративные сайты со ступенчатой системой доступа? Мышеловки, организованные госбезопасностью. Применение шифровальных алгоритмов?

Послать сегодня зашифрованное письмо равнозначно тому, как средь бела дня пойти по Кутузовскому проспекту на акцию в полном облачении традиционного бойца ниндзя – чёрный комбинезон, меч за спиною, стальные когти на пальцах. Вот он я, люди добрые, вяжите поскорее. К тому же то, что один зашифровал, другой способен расшифровать. Ключ подберёт или купит, не говоря уж о пытках. Да и вычислительные мощности сторон несоразмерны. Суперкомпьютеры в первую очередь обеспечивают контроль над интернет-траффиком, а уж потом предсказывают погоду и моделируют ядерные взрывы.

Потому уверен: если бы Интернета не было, его стоило бы немедленно придумать. Ради стабильности режима. Этакая липкая лента, пропитанная всевозможными аттрактантами. Летите, мушки, летите! А современная лента не то что насекомое – мышь уловить может или даже крыску.

А Ленин… Возможно, сегодня он действует по старинке: курьеры, пароли, явки, партийные рекомендации. Или же придумал что-нибудь простое до гениальности. Пишет в блоге о том, что Иван Кириллович очень потолстел и всё играет на скрипке, и только посвящённые понимают, что речь идёт о Ревизоре.

К оглавлению