7 Судный день

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

7

Судный день

Мир твоих снов подходит к концу.

Песня «Мир Сна», альбом «Diesel and Dust» группы Midnight Oil[32]

На другом конце земного шара британские хакеры Gandalf и Pad с ужасом читали о том, что австралийские власти арестовали трех хакеров Realm. Electron просто однажды исчез из поля зрения. Phoenix тоже куда-то пропал. Затем новости из газет и от других австралийских хакеров просочились на немецкий сайт под названием Lutzifer, очень похожий на Altos.

Pad’a беспокоило еще кое-что. В одном из своих хакерских набегов он обнаружил файл, явно написанный Юджином Спаффордом. В нем шла речь о его твердой уверенности в том, что некоторые британские хакеры – читай, Pad и Gandalf, – создали нового червя на базе червя RTM и запустили его в Интернет. На основании этого заключения был сделан вывод, что неизвестные британские хакеры способны посеять невероятный хаос на тысячах сайтов Интернета.

Gandalf и Pad действительно охотились за копиями исходных кодов различных червей. Они шныряли вокруг SPAN, пока не выудили оттуда копию червя Father Christmas. Когда они все-таки сумели взломать машину Рассела Брэнда в LLNL, они ловко похитили оттуда полную копию червя WANK. В машине Брэнда они к тому же нашли описание того, как некто неизвестный вторгся в SPAN в поисках кода червя WANK, но не смог найти его. «Это я взломал SPAN, чтобы осмотреться», – смеялся Gandalf, пересказывая Pad’y историю.

Несмотря на растущую коллекцию кодов червей, Pad не собирался писать ничего подобного. Коды были им нужны лишь для того, чтобы узнать, какие методы проникновения используют черви и, возможно, выяснить что-то новое. Британские хакеры гордились тем, что никогда не наносили никаких повреждений взломанным им системам. В тех местах, где, как им становилось известно, администраторы обнаруживали следы их деятельности, например в университетах Бата, Эдинбурга, Оксфорда и Стратклайда, обнаруживались записки, подписанные 8lgm. Это был не просто вопрос честолюбия – это был способ сообщить админам, что они приходили в их систему без всякого злого умысла.

В одном университете админы подумали, что 8lgm – это какая-то загадочная разновидность бельгийского червя, а хакеры, которые посещают их систему каждую ночь, приходят из Бельгии. В другом университете админы по-своему расшифровали загадку. По утрам, когда они приходили на работу и видели, что хакеры опять резвились в их компьютерах, они вздыхали и говорили: «Наши восемь маленьких зеленых человечков снова заглядывали».[p130]

В университете Ланкастера хакеры написали администратору: «Не сделали ничего плохого. У нас хороший имидж в мире, поэтому, пожалуйста, не надо портить его и сочинять истории о том, что мы причинили вред вашей системе. Не держите на нас зла, но помните о нас». Куда бы они ни пришли, смысл послания оставался неизменным.

Тем не менее, Pad отчетливо представлял себе картину того, как Спаф подстегивает людей из компьютерной безопасности и государственных силовых структур, стараясь вызвать панику и свалить на британских хакеров все, что можно, даже то, что они и не делали. В андеграунде знали о ненависти Спафа к хакерам, которая проявилась в его активном преследовании автора червя RTM. Кроме того, Gandalf взломал машину Спафа.

Жестокое преследование австралийцев в сочетании с появлением файла Спафа произвели глубокое впечатление на Pad’a. Он всегда был осторожен, но в создавшейся ситуации он и вовсе решил бросить хакинг. Это было нелегкое решение – отказ от еженощного исследования новых систем был тяжелым испытанием.

Но принимая во внимание то, что случилось с Phoenix’ом и Electron’ом, продолжение прежней деятельности едва ли могло оправдать связанный с ней риск.

Когда Pad покончил с хакингом, он купил себе NUI и смог получить законный доступ в места вроде Altos. NUI был дорогим удовольствием – около десяти фунтов в час, но Pad никогда не оставался там надолго. О беспечной болтовне в Altos, которой он предавался в прежние времена, не могло быть и речи, но, по крайней мере, Pad мог отправлять весточки своим друзьям, например Theorem и Gandalf’y. Дружбу с Gandalf’ом можно было поддерживать иначе, более легким способом – он жил в Ливерпуле, в часе езды от Pad’a. Но это было совершенно не то. Pad и Gandalf никогда не встречались лично. Они даже по телефону не разговаривали. Они общались онлайн и по электронной почте. Такие вот отношения.

У Pad’a были и другие причины завязать с хакингом. В Британии это было дорогое удовольствие из-за высоких тарифов British Telecom на местные звонки. В Австралии хакер мог находиться онлайн часами, прыгая от одного компьютера к другому по сети данных, и все это по цене одного местного телефонного звонка. Как и австралийцы, Pad мог запускать свои хакерские сессии из местного университета или с помощью удаленного набора сети Х.25. Но все же долгие ночные хакерские вылазки обходились ему в пять или даже больше фунтов – значительная сумма для неработающего молодого человека. По этой причине Pad был вынужден порой прекращать хакерскую деятельность на короткие периоды, когда у него заканчивались деньги.

Хотя Pad не думал, что его будут преследовать за хакерскую деятельность по английским законам начала 1990 года, он знал, что в августе Великобритания готовится принять свое собственное законодательство против компьютерных преступлений – Computer Misuse Act 1990.[p131] Двадцатидвухлетний хакер решил, что лучше остановиться, пока он не вступил в силу.

Он так и поступил, во всяком случае на какое-то время. До июля 1990 года, когда Gandalf, который был на два года младше Pad’a, соблазнил его на последний взлом, пока новый закон еще не вступил в силу. Всего один, последний выход, говорил ему Gandalf. После этого июльского выступления Pad снова прекратил хакинг.

Computer Misuse Act вступил в действие в августе 1990 года после рассмотрения двух законодательных инициатив. В 1987 году Законодательная комиссия Шотландии вынесла предложение считать незаконным неправомочный доступ к данным не только в том случае, если хакер пытается «извлечь выгоду или причинить вред другому лицу», но и если причиняется невольный вред.[33] Простой ознакомительный хакинг по рекомендации комиссии не должен был считаться преступлением. Но в 1989 году Законодательная комиссия Англии и Уэльса предложила свой законопроект, по которому следовало считать преступлением любой неправомочный доступ к компьютерным данным, вне зависимости от намерений осуществляющего его лица. Эта рекомендация и была включена в новый закон.

Позже, в том же 1989 году, член парламента от партии консерваторов Майкл Колвин [Michael Colvin] предложил британскому парламенту свой законопроект. Другой парламентарий-консерватор, резко критиковавший хакинг, Эмма Николсон [Emma Nicholson], поддержала законопроект, инициировала публичные дебаты на эту тему и обеспечила законопроекту поддержку в парламенте.

В ноябре 1990 года Pad разговаривал онлайн с Gandalf’ом, и его друг предложил предпринять еще одну вылазку, только одну – в память о старых добрых временах. «Ладно, – подумал Pad, – еще одна вылазка мне не повредит».

Вскоре Pad вернулся к хакингу, и когда Gandalf хотел завязать, уже Pad подстрекал его вернуться к любимому времяпрепровождению. Они походили на двух школьников, подталкивающих друг друга к очередной проделке – из тех, что совершаются вдвоем. Если бы Pad и Gandalf не были знакомы друг с другом, они, вероятнее всего, навсегда отошли бы от хакинга в 1990 году.

Раз уж они оба вернулись к естественному ходу вещей, то постарались выяснить степень вероятности того, что их схватят. Gandalf частенько шутил в разговорах онлайн: «Знаешь, дружище, должно быть, мы впервые встретимся лично только в полицейском участке».

Невероятно дерзкий и всегда бодрый, Gandalf был настоящим другом. Pad не часто встречал таких парней-путешественников в реальном мире, не говоря уже об электронном. То, что казалось другим – особенно некоторым американским хакерам – верхом наглости, Pad расценивал, как блестящее чувство юмора. Pad считал Gandalf’a лучшим другом, о каком только можно мечтать.

За время, пока Pad отходил от хакинга, Gandalf сошелся с молодым хакером по имени Wandii, тоже с севера Англии. Wandii никогда не играл заметной роли в международном компьютерном андеграунде, но он провел немало времени, взламывая компьютеры по всей Европе. Wandii и Pad отлично ладили, но никогда не были друзьями. Они были знакомыми, связанными в подполье через Gandalf’a.

К середине 1991 года Pad, Gandalf и Wandii были изрядно утомлены. По крайней мере, один из них (а может, и не один) побывал в системах Европейского Сообщества в Люксембурге, The Financial Times (владелец индекса FTSE), британских Министерства обороны и Министерства иностранных дел, NASA, инвестиционного банка SG Warburg в Лондоне, в базе данных американского производителя программного обеспечения Oracle и в таком количестве машин в сети JANET, какое невозможно упомнить. Они с легкостью проникли в сеть PSS, принадлежащую British Telecom, похожую на Tymnet в сети Х.25.[34]

Девизом Gandalf’a было: «Если можешь – взломай».

27 июня 1991 года Pad сидел в комфортабельной гостиной родительского дома в Манчестере и смотрел, как последние осколки дневного света тают на закате одного из самых длинных дней в году. Pad любил лето, любил просыпаться в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь занавески в его комнате. Он часто думал про себя, что нет ничего лучше этого.

Около 11 часов вечера он включил модем и свой компьютер Atari 520 ST в гостиной. В доме было две машины Atari – показатель серьезного увлечения Pad’a компьютерами, в то время как ни другие дети в семье, ни родители совершенно не интересовались программированием. Хотя большую часть времени Pad даже не прикасался к старому Atari. Его старший брат учился в аспирантуре на факультете химии и писал на нем свою диссертацию.

Прежде чем приступить к дозвону, Pad убедился, что никто не занимает единственную телефонную линию семьи. Она была свободна, и Pad отправился в Lutzifer, чтобы посмотреть, нет ли для него почты. Несколько минут ему пришлось ждать, пока его машина подключится к немецкой доске объявлений, как вдруг он услышал глухой удар, а затем какой-то треск. Pad оторвался от клавиатуры, посмотрел поверх монитора и прислушался. Он подумал, слышали ли этот треск его старший брат наверху и родители у телевизора в семейной гостиной в глубине дома.

Звук стал громче и заставил Pad’a посмотреть в сторону прихожей. В следующую секунду рама входной двери с треском раскололась, выворачивая дверь из петель и замка. Дерево разлетелось в щепки под воздействием чего-то вроде автомобильного домкрата.

Несколько человек ворвались в дом, промчались через прихожую и взлетели по лестнице, покрытой ковром, наверх, в комнату Pad’a.

Все еще сидя за своим компьютером внизу, Pad поспешно выключил свой модем, а затем и компьютер, мгновенно уничтожив соединение и все данные на экране. Он подошел к лестнице и прислушался к тому, что происходит наверху. Если бы он не был потрясен, он бы, наверное, посмеялся. Он понял, что полицейские устремились в его спальню, ведомые своим стереотипным представлением о хакере, полученном, очевидно, из газет. Парень. В своей комнате. Сгорбившись над компьютером. Поздно ночью.

Они нашли в комнате молодого человека и компьютер тоже. Но это был не тот парень и во всех отношениях не тот компьютер. Полиции понадобилось почти десять минут терзать вопросами брата Pad’a, чтобы понять свою ошибку.

Услышав шум, родители Pad’a выскочили в прихожую, в то время как он сам выглядывал из двери гостиной. Полицейский в форме провел всех в комнату и начал задавать Pad’y вопросы:

– Вы пользуетесь компьютерами? Вы используете в компьютерах имя Pad?

Pad понял, что игра окончена. Он правдиво ответил на все вопросы. Он подумал, что, в конце концов, хакинг не такое уж серьезное преступление. Это совсем не то, что украсть деньги или что-то в этом роде. Все это, конечно, неприятно, но он переживет. Ну, дадут ему затрещину да шлепнут по рукам, и вскоре все закончится.

Полицейские отвели Pad’a в его комнату и принялись обыскивать ее, продолжая задавать ему вопросы. Комната была удобной и обжитой. Аккуратно сложенная одежда, несколько пар обуви на полу, подвернутые шторы и несколько музыкальных постеров – Джимми Хендрикс и The Smiths – на стене.

Кучка полицейских топталась вокруг компьютера. Один из них принялся рыться в книгах Pad’a на полках над ПК, вынимая и просматривая каждую. Несколько любимых книжек Спайка Миллигана.[p132] Старые учебники по шахматам, оставшиеся с тех времен, когда Pad был капитаном местной шахматной команды. Учебники по химии, купленные Pad’ом задолго до того, как он начал изучать этот предмет – просто для удовлетворения своего любопытства. Учебники по физике. Справочник по океанографии. Книга по геологии, появившаяся после экскурсии в пещеры, которая пробудила интерес Pad’a к образованию скальных пород. Мать Pad’a работала медсестрой, а его отец, инженер-электронщик, занимался испытаниями гироскопов на самолетах. Родители всегда поощряли интерес их ребенка к наукам.

Полисмен вернул книги на полку, выбрав лишь компьютерные учебники, руководства по программированию и математике, по которым Pad занимался в университете Манчестера. Он бережно сложил их в пластиковые пакеты, чтобы забрать с собой в качестве вещественных доказательств.

Затем полицейские занялись коллекцией музыкальных записей – The Stone Roses, Pixies, New Order, The Smiths и другие независимые группы с процветающей музыкальной сцены Манчестера. Эта коллекция кассет ничего не доказывала, кроме эклектичности музыкального вкуса.

Еще один полисмен открыл платяной шкаф Pad’a и заглянул внутрь.

– Есть здесь что-нибудь интересное? – спросил он.

– Нет, – ответил Pad. – Все там.

Он показал на коробку с компьютерными дискетами.

Pad подумал, что нет никакого смысла полицейским переворачивать всю комнату, ведь они все равно найдут то, что им нужно. Ничего и не было спрятано. В отличие от австралийских хакеров он совсем не ждал полицию. Хотя часть данных на его жестком диске была зашифрована, там оставалось достаточно изобличающих его улик на незашифрованных файлах.

Pad не мог расслышать, о чем говорили его родители с полицейскими в соседней комнате, но они явно были спокойны. Да и почему они должны волноваться? Их сын не сделал ничего дурного. Он никого не избивал в пьяной драке в пабе и никого не грабил. Он никого не задавил, управляя автомобилем в нетрезвом виде. «Нет, – думали они, – это все его делишки с компьютерами». Должно быть, он шлялся там, где не следовало, но это вряд ли серьезное преступление. Им нечего волноваться. Ведь он не сядет из-за этого в тюрьму. Полиция разберется. Наверное, его вызовут в суд и все на этом закончится. Мать Pad’a даже предложила полицейским по чашке чаю.

Один из полисменов прервал допрос Pad’a в его комнате, чтобы выпить свой чай. Кажется, он знал, что Pad живет на пособие, и с абсолютно серьезным лицом спросил у хакера: «Если тебе нужна работа, то почему бы тебе не пойти служить в полицию?»

Pad чуть было не потерял чувство реальности. В его дом ворвалась толпа сотрудников правоохранительных органов – включая представителей отдела по борьбе с компьютерными преступлениями Скотланд-Ярда и British Telecom, – а этот парень спрашивает, почему он не хочет стать легавым?

Pad едва не расхохотался. Даже если бы он не подвергся этому налету, он никогда, ни на секунду не мог подумать о том, чтобы стать полицейским. Никогда, думай он хоть миллион лет. Хотя его семья и друзья внешне производили впечатление благополучного среднего класса, они всегда были оппозиционно настроены по отношению к истеблишменту. Многие знали, что Pad занимается хакингом и какие сайты он взламывает. Их отношение было таким: «О, взламываешь Большого Брата? Удачи тебе»,

Его родители разрывались между желанием поддержать интерес Pad’a к компьютерам и волнением за сына, который проводил слишком много времени, словно приклеенный к монитору. Их смешанные чувства порой отражали мысли самого Pad’a.

Иногда, с головой погрузившись в бесконечные ночные хакерские авантюры, он вдруг выпрямлялся и спрашивал себя: «Что я здесь делаю? Какого черта я трахаюсь с компом круглые сутки? К чему это приведет? Что будет с моей жизнью?» Когда такие мысли посещали его, он прекращал заниматься хакингом на несколько дней или даже недель. Обычно он проводил свободное время в университетском пабе за пинтой пива в преимущественно мужской компании однокурсников.

Высокий, худощавый, с короткими каштановыми волосами и приятным мальчишеским лицом, всегда обходительный, Pad мог бы вызвать неподдельный интерес у многих умных девушек. Но проблема была в том, где найти таких девушек. В университете они попадались нечасто – на его курсе математики и программирования учились в основном парни. Поэтому обычно они с друзьями отправлялись в поход по ночным клубам Манчестера, чтобы пообщаться и послушать хорошую музыку.

Pad спустился вниз с одним из полисменов и стал смотреть, как полиция отключает его модем в 1200 бод и упаковывает его в пластиковый мешок. Pad купил этот модем, когда ему было восемнадцать лет. Полисмены отсоединяли кабели, сворачивали их и складывали в пронумерованные пластиковые пакеты. Они забрали его жесткий диск на 20 Мб и монитор. Снова пронумерованные мешки.

Один из полицейских поманил Pad’a к выходу. Домкрат все еще торчал из искореженной рамы. Полицейские взломали дверь, вместо того чтобы просто постучать. Они надеялись застать хакера онлайн, на месте преступления. Офицер жестом пригласил Pad’a следовать за ним.

– Пойдем, – сказал он, уводя его в ночь. – Мы забираем тебя в участок.

:)

Pad провел ночь в полном одиночестве в камере полицейского участка Сэлфорд-Креснт. Ни уголовников, ни других хакеров.

Он устроился на одном из металлических топчанов, расположенных по периметру камеры, но сон никак не шел к нему. Pad думал о том, арестован ли Gandalf. От него не было ни звука, но вряд ли полиция настолько глупа, чтобы посадить обоих хакеров в одну камеру. Он ворочался с боку на бок и крутился всю ночь, пытаясь отогнать от себя эти мысли.

Pad увлекся хакингом почти случайно. По сравнению с другими персонажами андеграунда он занялся этим довольно поздно – в девятнадцать лет. Катализатором стал Altos. Посещая различные BBS, Pad как-то прочитал файл, в котором шла речь не просто об Altos – в нем подробно описывалось, как туда попасть. Кроме того, в файле был NUI. В отличие от австралийского андеграунда, зачаточное британское подполье не имело недостатка в NUI. Кто-то обнаружил целый склад NUI от British Telecom и поместил их на BBS по всей Англии.

Pad последовал инструкциям, обнаруженным им на доске объявлений, и вскоре оказался на немецком чат-канале. Как и Theorem, он был очарован дивным новым живым миром Altos. Это было чудесно – большая международная тусовка. Помимо всего прочего, он не каждый день имел возможность пообщаться с австралийцами, швейцарцами, немцами, итальянцами и американцами. Вскоре он стал заниматься хакингом, как и многие другие постоянные посетители Altos.

Идея хакинга всегда занимала его. Еще когда он был подростком, его совершенно ошеломил фильм «Военные игры».[p133] Мысль о том, что компьютеры могут связываться между собой посредством телефонных линий, увлекла шестнадцатилетнего паренька, заполнив его голову новыми идеями. Вскоре он увидел телерепортаж о группе хакеров, которые утверждали, что они использовали свои знания, чтобы изменить орбиту космического спутника – та же самая история, которая поразила воображение Electron’а.

Pad вырос в Большом Манчестере. Больше века назад этот регион стал центром текстильного бума. Но бурный рост экономики никак не отразился на росте благосостояния населения. В начале 40-х годов XIX века Фридрих Энгельс [Friedrich Engels] работал на отцовской хлопкопрядильной фабрике в этом районе, и страдания, которые он видел вокруг, повлияли на его самую знаменитую работу – «Манифест коммунистической партии», опубликованный в 1848 году.

Манчестер обладал всеми признаками рабочего города, жители которого зачастую не одобряли правительство и не доверяли властям. 70-е и 80-е годы XX столетия с их безработицей и упадком преобразили когда-то процветающий текстильный центр. Но этот упадок явно способствовал укреплению скрытой решимости большинства населения бросить вызов символам власти.

Семья Pad’a жила не в многоэтажке на окраине, а в одном из пригородов, в окружении среднего класса, в старом районе далеко от мрачного фабричного центра. Но как и многие, кто живет на севере Англии, Pad терпеть не мог всякую претенциозность. В действительности, он глубоко впитал чувство здорового естественного скептицизма, возможно, ставшее следствием культурного уровня парней, чьим любимым развлечением было наступать друг другу на ноги в пабе.

Этот его скептицизм был на пике, когда он смотрел историю про хакеров, предположительно изменивших орбиту спутника, но каким-то образом эта идея проскользнула через КПП в его голове и захватила его воображение так же, как это произошло с Electron’ом. Он почувствовал, что должен лично проверить, правда ли это, и начал заниматься хакингом с неистовым энтузиазмом. Сначала это была любая мало-мальски интересная система. Затем он перешел к известным системам – к компьютерам, которыми владели серьезные большие учреждения. Позже, работая с австралийцами, он научился находить мишени среди экспертов компьютерной безопасности. Он узнал, что именно здесь спрятано настоящее сокровище.

:)

Утром охранник принес Pad’y поесть, но то, что он принес, было мало похоже на еду. Затем хакера препроводили в комнату для допросов, где его уже ждали двое полицейских и представитель British Telecom.

Нужен ли ему адвокат? Нет. Ему нечего скрывать. Кроме того, полиция уже располагает доказательствами по его делу, включая незашифрованные данные из лог-файлов хакерских сессий. Поэтому он открыто смотрел в глаза своим инквизиторам и охотно отвечал на их вопросы.

Дело начало приобретать неожиданный оборот, когда речь вдруг зашла об ущербе, который он нанес компьютерам Центральной политехнической школы Лондона. Ущерб? Какой ущерб? Pad совершенно точно не мог причинить никакого ущерба.

«Отнюдь», – сказали ему полицейские. Нанесенный им ущерб оценивался почти в четверть миллиона фунтов стерлингов.

У Pad’a от ужаса перехватило дыхание. Четверть миллиона фунтов? Он принялся вспоминать о своих многочисленных набегах в эту систему. Он, конечно, немного напроказил, изменив официальное приветствие на «Хай!» и подписав его 8lgm. Он создал для себя несколько учетных записей, чтобы иметь возможность вернуться в систему как-нибудь попозже. В этом не было ничего особенного с тех пор, как они с Gandalf’ом взяли в привычку создавать для себя в системах JANET учетные записи, подписанные 8lgm. Он также стирал доказательства своих регистраций, чтобы замести следы, но и это было нормально. Он никогда не уничтожал ни единого файла пользователей. Все это было просто забавой, игрой в кошки-мышки с системными администраторами. Он не мог припомнить ничего, что могло бы причинить такой колоссальный ущерб. Может быть, они взяли не того хакера?

Нет, все в порядке, он именно тот, кто им нужен. Восемьдесят следователей из British Telecom, Скотланд-Ярда и других мест в течение двух лет охотились за хакерами 8lgm. У них были следы телефонных соединений, логины с его компьютера и логины из взломанных сайтов. Они точно знали, что это он.

После почти двухчасового допроса они вернули Pad’a в камеру. «Продолжим завтра», – сказали ему.

Позже в тот же день охранник сказал Pad’y, что пришли его отец и мать. Он мог встретиться с ними в комнате для свиданий. Разговаривая через стеклянную перегородку, Pad попытался успокоить своих взволнованных родителей. Через пять минут полицейский сказал, что свидание окончено. Поспешно прощаясь под нетерпеливым взглядом охранника, родители Pad’a сказали, что они принесли ему кое-что почитать в камере. Это был учебник океанографии.

Вернувшись в камеру, он попытался читать, но никак не мог сконцентрироваться на книге. Он снова и снова прокручивал в голове обстоятельства своих визитов в Политехническую школу, пытаясь понять, как он мог случайно нанести ущерб на ?250 000. Pad был очень толковым хакером; в нем не было ничего от неумелого подростка, который топчется в системах, как слон в посудной лавке. Он знал, как войти в систему и выйти из нее, не причиняя вреда.

Вскоре после восьми вечера, когда Pad сидел на нарах, продолжая переваривать заявление полиции об ущербе, его камеру наполнила мрачная музыка. Сначала тихо, почти неслышно, как легкий стон, который постепенно перерос в торжественные, но узнаваемые ноты. Это было похоже на традиционное хоровое пение Уэльса и доносилось откуда-то сверху.

Pad посмотрел на потолок. Пение – только мужские голоса – вдруг прекратилось, затем началось снова, повторяя все те же низкие тяжеловесные ноты. Хакер улыбнулся. Хор местных полицейских репетировал прямо над его головой.

После еще одной беспокойной ночи Pad подвергся следующему раунду допроса. Вопросы задавали в основном полицейские, но они явно не были знатоками компьютеров, не то что любой приличный хакер среди тех, кто посещал Altos. Когда кто-нибудь из полицейских задавал технический вопрос, он смотрел на парня из British Telecom на другом конце стола, словно спрашивая: «Это имеет какой-нибудь смысл?» Парень из ВТ слегка кивал, затем полицейский переводил взгляд на Pad’a, ожидая ответа. В большинстве случаев хакеру удавалось разобраться в том, что они хотели спросить, и он отвечал соответственно.

Pad’a снова отправили в камеру, пока они работали над обвинительным заключением. Оказавшись в одиночестве, Pad снова подумал о том, арестован ли Gandalf. И словно ответ свыше, до Pad’a через стену донеслись звуки тонового телефонного набора. Так он узнал, что Gandalf тоже попался.

Gandalf оснастил свой компьютер устройством тонового набора. Теперь полицейские играли этим устройством, пытаясь понять, что оно делает.

Ну вот, теперь, после двухлетнего знакомства, Pad наконец встретится с Gandalf’ом. Как он выглядит? Сохранится ли между ними то же родство душ, какое существовало онлайн? Pad чувствовал, что хорошо знает Gandalf’a, знает его натуру, но личная встреча могла все усложнить.

Полицейский открыл дверь камеры. Он объяснил Pad’y, что все бумажные формальности, включая обвинительное заключение, наконец улажены, и провел его в вестибюль, сказав, что сейчас он встретится с Gandalf’ом и Wandii. Вокруг двух молодых людей полукругом столпились полицейские. Кроме отдела Скотланд-Ярда по борьбе с компьютерными преступлениями и секьюрити British Telecom, в трех рейдах приняли участие по меньшей мере еще семь полицейских структур, включая силы полиции Большого Манчестера, Мерсисайда и Западного Йоркшира. Им было интересно посмотреть на хакеров.

Полиция узнала имена хакеров только в самом конце своего двухлетнего расследования. После такой долгой, трудной охоты полицейским пришлось подождать еще немного, если они хотели арестовать каждого хакера в тот момент, когда он находился онлайн. Это означало слежку за домом каждого из них до тех пор, пока объект не зарегистрируется в какой-нибудь системе. Годилась любая система. Хакерам даже не надо было общаться между собой онлайн, ведь нарушение закона начиналось уже на уровне нелегального логина. Полиция терпеливо выжидала и в конце концов задержала всю троицу в течение нескольких часов, так что у хакеров не было времени предупредить друг друга.

Поэтому в конце такой долгой охоты и тщательно спланированной операции полицейским хотелось поближе посмотреть на хакеров.

После того, как полицейский подвел Pad’a к остальным, он представил ему Gandalf’a. Высокий худой шатен с бледной кожей, он немного походил на Pad’a. Двое хакеров застенчиво улыбнулись друг другу. Затем полицейский показал на Wandii, семнадцатилетнего школьника. Pad не успел толком его разглядеть, потому что их выстроили в ряд – Gandalf оказался посередине, – чтобы ознакомить с деталями дела. Они обвинялись по Computer Misuse Act 1990 года. Когда дата суда будет назначена, их известят.

Наконец им позволили пойти домой, Wandii куда-то исчез. Pad и Gandalf вышли на улицу, нашли пару скамеек и улеглись на них. Они болтали, греясь на солнце, пока за ними не приехали родители, чтобы отвезти их по домам.

Оказалось, что Gandalf так же легок в личном общении, как и онлайн. Они обменялись телефонами и замечаниями по поводу обысков и арестов. Перед допросом Gandalf настаивал на адвокате, но когда тот прибыл, выяснилось, что он не имеет ни малейшего понятия о компьютерных преступлениях. Он посоветовал Gandalf’у рассказать полиции все, что она хочет знать. Хакер это и сделал.

:)

Суд проходил в Лондоне. Par’у было непонятно, почему дело разбирается на юге, если все трое хакеров живут на севере страны. Кроме того, манчестерский суд был достаточно авторитетной инстанцией, чтобы вынести решение по их вопросу.

Возможно, это произошло потому, что Скотланд-Ярд находится в Лондоне. Может быть, вся канцелярская работа началась здесь. Может быть, причиной стал тот факт, что их обвиняли во взломе компьютеров, расположенных на территории, находящейся под юрисдикцией Центрального уголовного суда Лондона – Олд-Бейли? Но циничная сторона души Pad’a отважилась сделать другое предположение, которое, в общем, подтвердилось после того, как он несколько раз приезжал в Лондон в 1992 году для участия в некоторых судебных процедурах еще до начала суда, назначенного на 1993 год. Когда Pad приехал в городской суд на Боу-стрит, чтобы получить окончательный обвинительный акт, он увидел, что улица переполнена журналистами, в точности, как он и ожидал.

Несколько хакеров тоже были здесь, чтобы не уронить честь андеграунда. Один из них – незнакомый – подошел к Pad’y после суда, хлопнул его по плечу и с энтузиазмом воскликнул: «Молодец, Падди!» Pad изумленно посмотрел на него и только улыбнулся. Он понятия не имел, как ответить незнакомцу.

Как и трое австралийских хакеров, Pad, Gandalf и малоизвестный Wandii послужили подопытными кроликами для обкатки антихакерских законов своей страны. К тому времени как хакеры 8lgm предстали перед судом, британские правоохранительные агентства потратили на расследование их преступлений целое состояние – если верить газетам, более ?500 000. Этот процесс обещал стать показательным, и правительственные службы хотели, чтобы налогоплательщики знали, куда уходят их деньги.

Хакеров обвиняли не во взломе компьютеров. Им инкриминировали тайный сговор – гораздо более серьезное преступление.

Обвинение допускало, что эта троица вторгалась в компьютеры не ради получения личной выгоды, но при этом утверждало, что они вступили в сговор с целью проникновения в компьютерные системы и изменения данных в этих системах. Это был, мягко говоря, странный подход, учитывая тот факт, что трое хакеров не только ни разу не встречались, но даже не разговаривали друг с другом по телефону до дня ареста.

Но если принять во внимание потенциальное наказание за подобные преступления, этот подход не казался таким уж странным. Если бы хакеров обвинили в простом проникновении в компьютер, без намерений причинить вред, максимальное наказание в этом случае составило шесть месяцев тюрьмы и штраф до ?5000. Тайный сговор, о котором шла речь в другой части статьи нового закона, предполагал пять лет тюремного заключения и не ограничивал сумму штрафа.

Обвинение решилось на большую авантюру. Доказать наличие тайного сговора было гораздо труднее, для этого нужно было привести конкретные примеры куда более серьезных преступных намерений, чем в случае со взломом компьютера без причинения ущерба. Суммы штрафов также значительно увеличивались. В случае удачи обвиняемые в самом громком на сегодняшний день хакерском процессе в Британии надолго отправятся в тюрьму.

Так же, как и в случае с хакерами Realm, двое фигурантов – Pad и Gandalf – собирались признать свою вину, в то время как третий – в этом случае Wandii – решил оспорить доводы обвинения. Legal Aid оплатила услуги адвокатов, потому что хакеры либо не работали вовсе, либо имели настолько низкооплачиваемую временную работу, что было решено оказать им бесплатную юридическую помощь.

Адвокаты Wandii заявили журналистам, что это показательное дело, по сути, является политическим процессом. Это было первое серьезное хакерское дело с момента введения нового закона. Обвиняемые не были изменившими своему долгу государственными служащими, тем не менее наблюдалась такая степень вмешательства властей в процесс, которая обычно характерна для рассмотрения случаев государственной измены.

22 февраля 1993 года, не позднее двух месяцев после того, как Electron принял решение стать государственным свидетелем против Phoenix’a и Nom’a, трое хакеров 8lgm оказались на скамье подсудимых в Королевском суде Саутворк в Южном Лондоне, чтобы выслушать обвинение по их собственному делу.

В тусклом зимнем свете здание суда Саутворк выглядело не слишком привлекательно, но это не отпугнуло толпы любопытных. Зал суда был переполнен, как и вся Боу-стрит. Детективы Скотланд-Ярда с трудом сдерживали натиск толпы, которая стремилась к залу заседаний № 12.

Обвинение сообщило журналистам, что в его распоряжении имеется около 800 компьютерных дискет с уликами. Они сказали, что если всю эту информацию распечатать на листах формата А4 и сложить их друг на друга, то получится стопа высотой свыше сорока метров. Учитывая огромное количество вещественных доказательств, с трудом внесенных в здание суда командой этих орлов юриспруденции, выбор зала суда на пятом этаже казался явно поспешным.

Стоя у скамьи подсудимых рядом с Wandii, Pad и Gandalf признали себя виновными по двум пунктам обвинения в тайном компьютерном сговоре – в сговоре с целью получения мошеннического доступа к телекоммуникационным услугам и в сговоре с целью совершения неправомочных изменений компьютерных материалов. Pad также признал свою вину по третьему пункту – причинение ущерба компьютеру. Этот пункт обвинения базировался на почти четверти миллиона фунтов стерлингов «ущерба», якобы нанесенного Центральной политехнической школе Лондона. В отличие от дела австралийцев, никто из английских хакеров не был обвинен в проникновении на специальные сайты вроде NASA.

Pad и Gandalf решили признать свою вину, так как думали, что у них нет особого выбора. Их юристы сказали им, что в свете представленных обвинением доказательств всякое отрицание вины не представляется возможным. Словно для того, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, адвокат Pad’a сказал ему при встрече в конце 1992 года: «Я хотел бы пожелать вам счастливого Рождества, но не думаю, что оно будет таковым».

Адвокаты Wandii решили не соглашаться. Стоя бок о бок со своими приятелями, Wandii заявил, что он не виновен по трем пунктам обвинения в тайном сговоре: сговор с целью неправомочного доступа к компьютерам; сговор с целью неправомочного изменения компьютерных материалов; сговор с целью получения мошеннического доступа к телекоммуникационным услугам. Команда его защитников намеревалась доказать, что он страдает зависимостью от компьютерного хакинга и не был способен питать преступное намерение, достаточное для того, чтобы его осудили.

Pad подумал, что позиция Wandii довольно слаба. Зависимость казалась слабым оправданием. Он заметил, что Wandii очень нервничал после того, как в суде было оглашено его заявление.

Pad и Gandalf уехали из Лондона сразу по окончании предварительных судебных процедур. Они вернулись на север и принялись готовиться к основным слушаниям и следить за развитием дела Wandii по средствам массовой информации.

И они не были разочарованы. Это было настоящее звездное шоу. Журналисты с бешенством набрасывались на все новые материалы. Обвинение, возглавляемое Джеймсом Ричардсоном [James Richardson], знало, как разжечь их аппетит. Ричардсон обрушился на Wandii, поведав суду, что этот школьник «так ломился в двери офисов ЕЭС в Люксембурге, что даже эксперты не на шутку встревожились. Он учинил разгром в университетах по всему миру».[35] Для этого Wandii понадобился простейший компьютер ВВС Micro, рождественский подарок стоимостью в 200 фунтов.

«Его безобразия не ограничились компьютерами ЕЭС», – сказал Ричардсон нетерпеливой толпе журналистов. Wandii взломал Lloyd’s, Financial Times и университет Лидса. В Financial Times проделки Wandii расстроили плавные операции индекса FTSE 100, который в Сити называют «footsie».[p134] Хакер установил в сети FT сканирующую программу, по вине которой система каждую секунду совершала один исходящий звонок. Результат вторжения Wandii – счет на ?704, уничтожение важного файла и решение менеджмента об отключении ключевой системы. Компьютерный босс FT Тони Джонсон [Tony Johnson] сообщил журналистам, что по оценке банка весь инцидент обошелся его компании в ?24 871.

Но взлом FT померк перед настоящим козырем обвинения: European Organization for the Research and Treatment of Cancer (EORTC)[p135] в Брюсселе. Суду сообщили, что они получили телефонный счет на ?10 000 в результате запуска Wandii в их машине сканинг-программы.[36] Сканер оставил след в виде 50 000 звонков, зафиксированных в счете из 980 страниц.

Менеджер EORTC Венсан Пьебеф сообщил суду, что в результате сканирования система вышла из строя на целый день. Он продолжал, пояснив важность того, чтобы система работала круглосуточно и врачи могли регистрировать пациентов. База данных центра являлась ключевым пунктом для фармацевтических компаний, врачей и исследовательских институтов, координируя их усилия в борьбе с болезнью.

Для масс-медиа дело Wandii стало подарком небес. «Хакер-подросток устраивает вселенский хаос», – надрывалась на первой странице Daily Telegraph. На третьей странице в Daily Mail можно было прочесть: «Хакер-подросток сеет разрушения ради развлечения». Даже The Times не осталась в стороне. Мелкие региональные газеты раструбили историю Wandii по всей стране, до самых дальних британских островов. Herald в Глазго сообщил читателям: «Несовершеннолетний хакер накрутил телефонный счет до ?10 000». На другом берегу Ирландского моря Irish Times поместила сенсацию на первую полосу: «Хакер-подросток взламывает систему компьютерной безопасности ЕЭС».

В первую же неделю разбирательства The Guardian сообщила, что Wandii вторгся в базу данных ракового центра. Когда за дело взялась The Independent, оказалось, что Wandii не только отключил базу данных, он еще и читал закрытую частную информацию о медицинских показаниях пациентов, больных раком: «Подросток вторгается в файлы пациентов, больных раком». На четвертый день суда, не желая оставаться в стороне, Daily Mail окрестила Wandii «компьютерным гением». На пятый день на него прилепили ярлык «компьютерного оккупанта», который «стоил для FT ?25 000».

Список рос. Пресса объявила, что Wandii взломал системы Токийского зоопарка и Белого дома. Трудно сказать, что из этого было более серьезным преступлением.

Но у защиты Wandii были свои приемы. Королевский адвокат Иэн Мак-Дональд [Ian MacDonald], помощник адвоката Алистер Келман [Alistair Kelman] и юрист Дебора Трипли [Deborah Tripley] привели к присяге в качестве свидетеля-эксперта профессора Лондонского университета Джеймса Гриффит-Эдвардса [James Griffith-Edwards], авторитетного специалиста по вопросам зависимости и неконтролируемого поведения. Профессор был председателем Национального центра по вопросам зависимости и входил в группу ученых, которые сформулировали определение зависимости для Всемирной организации здравоохранения. Никто не смел усомниться в его компетенции.

Профессор осмотрел Wandii и ознакомил суд со своим заключением: Wandii одержим компьютерами, он не способен самостоятельно отказаться от их использования, эта слепая страсть лишает его возможности свободного выбора. Гриффит-Эдвардс сообщил суду, что на полицейских допросах Wandii двенадцать раз повторил одно и то же: «У меня зависимость. Я хотел бы избавиться от нее». Wandii был очень умен, но не мог отказаться от необходимости обыгрывать компьютерные системы безопасности в их собственную игру. Хакер был одержим интеллектуальным вызовом. «Здесь та же самая причина… что движет заядлым игроком», – объяснил профессор потрясенному суду присяжных из трех женщин и девяти мужчин.

«Но этот одержимый, зависимый, одаренный молодой человек никогда не встречался с девушками», – продолжал Гриффит-Эдвардс. В самом деле, Wandii стыдливо признался профессору, что даже не знает, как пригласить девушку на свидание. «Он выглядит очень смущенным, когда его спрашивают о его собственных чувствах. Он просто теряется, когда ему задают вопрос, что он за человек».[37]

Присяжные подались вперед со своих мест, внимательно слушая выдающегося профессора. Еще бы, это было так необычно. Этот образованный человек нашел в сознании юноши удивительные контрасты. Молодой человек был настолько искушен, что мог взломать компьютеры, принадлежавшие самым престижным учреждениям Великобритании и Европы, и в то же время так неопытен, что не имел представления о том, как пригласить девушку на свидание. Человек, зависимый не от алкоголя, героина или «спида»,[p136] которые средний гражданин обычно связывает с зависимостью, а от компьютера – машины, которую большинство людей привыкли ассоциировать с детскими играми или с текстовыми программами.

Защита приступила к демонстрации наглядных примеров зависимости Wandii. Мать Wandii, преподаватель английского языка (она одна воспитывала сына), с невероятными трудностями пыталась оттащить его от компьютера и модема. Она попыталась спрятать модем. Он нашел его. Она спрятала его снова, на этот раз в доме бабушки. Он влез к ней в дом и отыскал его. Мать хотела добраться до его компьютера, но он вытолкнул ее из своей мансарды и спустил с лестницы.

Затем пришел счет на ?700. Мать отключила электроснабжение. Он подключил его. Она установила телефонный код безопасности, чтобы помешать его звонкам. Он взломал его. Она волновалась из-за того, что он не выходит из дома и не делает обычных для подростка вещей. Он постоянно не спал по ночам, иногда сутки напролет предаваясь хакингу. Она возвращалась с работы и находила его в бессознательном состоянии распростертым на полу гостиной с остекленевшим взглядом. Но это была не смерть, а полное истощение. Он сидел за компьютером, пока не терял сознание. Через какое-то время он приходил в себя и все начиналось сначала.

История Wandii с его собственным признанием в зависимости ошеломили, напугали и в конце концов вызвали сочувствие аудитории в зале суда. Журналисты стали называть его «хакер-отшельник».

Защита Wandii не могла открыто оспаривать доказательства обвинения, поэтому использовала их как свои собственные. Адвокаты продемонстрировали суду, что Wandii не просто вторгся в учреждения, упомянутые обвинением; он пошел гораздо дальше. Он не просто много занимался хакингом – он занимался им слишком много. Самое главное, что защита дала суду повод оправдать подростка, с невинным лицом сидящего перед ними.

Во время процесса внимание журналистов было сконцентрировано в основном на Wandii, но и двое других хакеров не остались в стороне. Computer Weekly разузнала, где работает Gandalf, и выложила эту информацию во всей красе на своей первой странице. «Член самой знаменитой хакерской банды Соединенного Королевства, – заявлял еженедельник, – работал над программным обеспечением Barclay Bank».[38] Намек был более чем прозрачен. Gandalf представляет серьезную угрозу безопасности, его нельзя допускать к работе в финансовых учреждениях. Статья взбесила хакеров, но они постарались сконцентрироваться на подготовке к окончательным слушаниям.

С самого начала процесса у хакеров были проблемы с получением некоторых документов. Pad и Gandalf считали, что отдельные материалы, захваченные полицией во время обысков, могли бы значительно помочь им (например, послания админов, которые благодарили их за указания на недостатки в безопасности их систем). Это факт почему-то не был включен в материалы дела. Когда защитники сделали запрос, чтобы получить доступ к этим материалам, они получили отказ, мотивированный тем, что на оптическом диске содержатся секретные данные. Их отослали к постановлению Генерального атторнея[p137] о закрытой информации. Защитникам сказали, что доказательства вторжений хакеров в военные и правительственные системы неразрывно переплетены с их проникновениями в легкодоступные невинные системы типа JANET. Отделение одного от другого заняло бы слишком много времени.

В конце концов после некоторых споров Pad’y и Gandalf’y было позволено просмотреть и скопировать нужный им материал, разумеется, под контролем полиции. Хакерам пришлось ездить в Лондон, в полицейский участок Холборн, чтобы документировать смягчающие обстоятельства по своему делу. Затем служба уголовного преследования все же смягчилась и позволила выдать материалы на дискетах при условии, что с них не будет сделано ни одной копии, они не покинут помещения адвокатской юридической конторы и будут возвращены по окончании процесса.