Почему инвесторы не поддерживают стартапы в области новых материалов Алексадр Бервено, основатель и директор компании «Сорбенты Кузбасса»

Почему инвесторы не поддерживают стартапы в области новых материалов

Алексадр Бервено, основатель и директор компании «Сорбенты Кузбасса»

Опубликовано 25 марта 2013

Наш проект занимается разработкой технологии получения из углей Кузбасса углеродных нанопористых сорбентов — порошкообразного материала, обладающего способностью эффективно разделять газовые смеси. Как видите, это не очередной интернет-сервис, не онлайн-шоп и не мобильное приложение. И потому наш путь от научной идеи к бизнесу совсем не выглядит головокружительной историей успеха «стартапа на миллиард», привычной для IT-компаний.

Нанопористые сорбенты используются для выделения водорода из синтез-газа, причём данный метод обходится в несколько раз дешевле традиционных. Помимо этого, сорбенты находят применение в газовой хроматографии для утилизации опасных газов, в том числе метана, углекислого газа и монооксида углерода. Нередко сорбенты выступают в качестве подложки в источниках тока нового поколения: литий-ионных аккумуляторах, суперконденсаторах, ионисторах и топливных элементах.

Мировой рынок углеродных сорбентов достигает более 2 млрд. долларов, в России потребность оценивается в 44 тыс. тонн в год, а дефицит составляет 20 тыс. тонн. Однако производство сорбентов в России до сих пор не запущено. В январе этого года мы получили 2 млн рублей в рамках программы фонда Бортника «Старт», получив деньги от производственного кооператива «Вторполимер» за 5 процентов в компании. Сейчас мы работаем над получением гранта фонда Сколково (30 млн рублей). Если нам это удастся, мы сможем разработать пилотную установку, которая будет производить до 20 тонн сорбента в год (стоимость такой установки – около 15 млн рублей).

Занимаясь проектом с 2007 года, я очень хорошо почувствовал, что в России крайне сложно продвигать проект, не связанный с IT, а заточенный под создание наукоёмкого производства. Инновации в реальном секторе тяжелы на подъём, однако если целенаправленно работать с институтами господдержки стартапов, в конечном итоге добиться финансирования можно. Вопрос в количестве времени и в поиске инвесторов, готовых вкладываться не в «облака» и новое ПО.

Однако для начала немного о нашей истории. В 2007 году, будучи студентом химического факультета Кемеровского государственного университета, с проектом «Изучение методики формирования микропор в углеродных волокнах» я выиграл грант по программе УМНИК Фонда Содействия Развитию МП НТС. Так всё началось. После этой первой победы я стал активно работать по проекту: сначала проводил глубокий патентный поиск и литературный обзор, потом занимался компьютерным квантово-химическим моделированием и модернизацией лабораторного оборудования, которое было закуплено на грантовые деньги. Кстати, основной массив работы я мог делать дома, так как расчёты можно было делать на домашнем ПК с помощью специального софта.

Спустя три года на международном молодёжном форуме «Селигер» я выиграл грант в 1 млн руб. по программе «УМНИК на СТАРТ» Фонда Бортника, одним из условий которого было открытие компании. Итак, нужно было выходить из мира сугубо научных исследований и запускать бизнес. Помогло то, что на «Селигере» мы прошли курс тренингов и смогли разработать бизнес-план под руководством приглашённых тренеров — Дмитрия Барсукова и Игоря Хлуденцова, ведущих экспертов в области IT-предпринимательства. В итоге уже в августе 2010 года мы зарегистрировали компанию «Сорбенты Кузбасса». В прошлом году мы стали резидентом Сколково и сейчас, как я уже сказал, привлекаем инвесторов для реализации проекта по организации опытного производства углеродных сорбентов для разделения газов, очистки воздуха, а также изготовления источников тока.

_{Сорбенты — углеродное молекулярное сито, которое позволяет выделять очень «чистый» водород из синтез-газа}

Разработка углеродных сорбентов — это первый коммерческий проект, которым я руковожу. В начале своей деятельности я работал в лаборатории, которая вела разработку углеродных волокон и способов их модификаций наночастицами. Эти углеродные волокна позволяли концентрировать водород и были перспективны для использования в топливных элементах. Также, как лаборант и инженер, я участвовал в работах по получению углеродных пековых волокон и термопластичных связующих, а также проводил их исследования сорбционными методами. Однако научные исследования – это одно, а вывод компании на рынок – абсолютно иное. Тем более в области новых материалов, где наличие хорошего оборудования и возможность работать в лаборатории, проводить испытания в постоянном режиме решают всё. Собственно, с этим и связаны основные сложности, с которыми мы постоянно сталкиваемся.

Приступить непосредственно к технологии получения сорбентов (то есть начать работать «руками») мы смогли только в 2010 году, когда после получения гранта губернатора Кемеровской области и грантового финансирования от «Роснано» Кузбасский технопарк арендовал для нас производственные и лабораторные помещения, а также было закуплено оборудование. До этого просто не было возможности проводить эксперименты.

Конечно, когда я учился в университете, работа, в основном, сводилась к разработке теоретической стороны вопроса. Усилия были направлены на то, чтобы я и ребята, с которыми я работал, научились работать на исследовательском оборудовании и разбираться в структуре углеродных материалов. Мы как-то искренне верили, что в будущем нам всё-таки удастся начать опыты для подтверждения своих предположений.

Сейчас у нас есть своя площадка в Кузбасском Технопарке. В нашей, пока небольшой, команде – наш научный руководитель, инженеры, лаборанты-исследователи, менеджеры, маркетолог и бухгалтер. Мы уже привлекли нескольких консультантов из-за рубежа и сейчас стараемся всё больше заявлять о себе на международном уровне. Признаться, выстраивать нетворкинг для человека науки – серьёзное испытание в том смысле, что лично я постоянно ощущаю, что жертвую научными исследованиями ради поиска партнёров, участия в выставках, защиты грантов… Так что совмещать обязанности менеджера с обязанностями учёного в технологичном стартапе не всегда целесообразно, и я бы предпочёл сосредоточиться сугубо на R&D. Но сделать это, учитывая необходимость постоянно быть на виду, чтобы ни сообщество инвесторов, ни потенциальные заказчики (а речь ведь идёт о каждом из заказов на серьёзные суммы) не забывали о кемеровском стартапе. На данный момент мы наработали контакты в Украине, Казахстане, Монголии; мы даже направили своего представителя в Кремниевую Долину, так как хорошо понимаем, что продвигаться вперёд можем только за счёт предзаказов. Пока мы делаем опытные партии по 5-6 кг для потенциальных потребителей с оговорёнными заранее свойствами, но если получится завоевать сколковский грант и запустить производство в Новосибирске, то нам нужен будет большой поток желающих получить сорбенты.

Признаться, всем тем, чего мы добились, мы обязаны только нам самим. Развитие проекта шло только на грантовые средства, так как в двух институтах, с которыми мы могли бы сотрудничать (Кемеровский филиал института химии твёрдого тела и механохимии и Институт углехимии и химического материаловедения Сибирского отделения Российской академии наук), считали наши исследования неперспективными и не принимали нас на официальную работу. Именно поэтому получение грантов для нашего стартапа было жизненно необходимым. Мы ходили на всевозможные бизнес-курсы, постоянно бывали на тренингах, чтобы понять, как нужно презентовать проект, и это, как бы ни было увлекательно, всё-таки не давало нам сконцентрироваться на исследованиях.

Но до 2012 года мы не искали инвесторов, хотя к нам поступали некоторые предложения. Но после того, как мы получили первые положительные заключения от потребителей, мы стали активно работать с фондами. Я, кстати, должен отметить, что в привлечении внимания инвесторов нам очень посодействовали Сколково, Зворыкинский проект и «Росмолодёжь». В рамках таких мероприятий проводятся закрытые питчи перед инвесторами, и именно на них мы смогли «зацепить» инвесторов нашей идеей. Аналитики венчурных фондов впоследствии помогли нам доработать финансовую составляющую проекта и привлечь новых заказчиков сорбентов. После получения денег от ПК «Полимер» мы занимаемся получением патента в России, в Америке и рассматриваем вариант защиты интеллектуальной собственности в Евросоюзе.

Я уверен, что стартапу необходимо привлекать инвесторов как можно раньше: это позволит сразу выйти на серьёзный уровень работы. Необходимость отчитываться инвестору о том, как идёт работа и на что идут вложенные средства, действительно стимулирует команду. Однако прикладные научные проекты часто не могут привлечь инвесторов на ранней стадии, когда у исследователей ещё нет прототипа и «осязаемых» результатов испытаний опытных партий инновационной продукции. И вот с этим что-то необходимо делать. Нам требуются посевные венчурные фонды не только для поддержки IT-стартапов (сегодня такие уже появляются), но и для проектов реального сектора. Я искренне надеюсь, что в России будут появляться успешные примеры проинвестированных проектов на ранней стадии в промышленных сферах, потому что зачастую у учёных не хватает собственных денег на воплощение своей идеи непосредственно в продукт. Мне, например, для сборки установки для производства первых образцов сорбентов понадобилось 250 тыс. рублей, причём институт давать мне их не собирался. В итоге, только получив грант от Фонда Бортника, я смог начать работу. Мог ли я, обычный студент-химик, сам собрать такую сумму? Возможно. Однако я был бы готов поделиться долей с инвестором, чтобы приступить к R&D в интенсивном режиме, чем готовить пакет за пакетом документы для получения всё новых грантов.

К оглавлению