Кафедра Ваннаха: Цена человека Ваннах Михаил

Кафедра Ваннаха: Цена человека

Ваннах Михаил

Опубликовано 30 августа 2011 года

В двадцатых числах августа 2011 года и казенные, и коммерческие СМИ шумно отмечали двадцатилетие событий, связанных с созданием ГКЧП. Молодые читатели могут сами почитать, что стоит за этой аббревиатурой, а старшие и так это знают. Весьма немолодые и крайне немногочисленные приверженцы «демократических ценностей» пестовали ностальгию «по трём дням, когда мы были едины». Ещё более древние ветераны грустили о былом СССР. В причины тогдашних событий вникнуть не пытался никто…

А всё ведь было поразительно просто. Два эшелона номенклатуры, союзной и республиканской, решали, кто будет управлять грядущим термидором, добавлением собственности к власти. (Последний солдат империи маршал Ахромеев не в счёт – в его личном мужестве сомневаться нельзя…) И не имело значения, шла ли речь о приватизации либералов или о создании некой версии госкапитализма государственников.

Главное – кусок, унаследованный от Российской империи и обустроенный при большевиках, очень жирен (как ныне видно из списков Forbes). А тот, кто передаёт сало, всегда может облизать пальцы… И надо сказать, из процессов этих вышли номенклатурщики полюбовно. ГКЧПист (Лингво услужливо подсказывает словечко) Василий Стародубцев отбыл два срока Тульским губернатором. Руцкой, сброшенный с политического олимпа в 1993-м, занимал аналогичный пост в Курске…

А вот народ… Искренне надеявшийся вернуться. В 1991 году – в Российскую империю перед Первой мировой, экономика которой развивалась небывалыми темпами, а в лавках и на рынках можно было без очередей и дефицита (молодые читатели пусть спросят у родителей, что это такое) купить еды и одежды. Ну а теперь очень многие мечтают вернуться в СССР. В котором была гарантированная работа; бесплатные образование и медицина. Развивалась инфраструктура, можно было, выстояв длиннющую очередь, получить квартиру… Почему же этого нет, кто виноват – социальный строй, плохая власть?

Темпы советской индустриализации были действительно впечатляющими. В 1940 году валовая продукция промышленности СССР возросла по сравнению с 1928 годом в шесть с половиной раз, а производство средств производства (так называемая группа "А") — в десять раз. К 1971 году продукция промышленности СССР увеличилась по сравнению с российской, образца 1913 года, в девяносто девять раз, в том числе производство средств производства — в двести тридцать раз, производство предметов потребления — в тридцать три раза. По сравнению с 1940 годом продукция промышленности СССР возросла почти тринадцатикратно...

Но это был – апогей. И дальше темпы стали падать. Ситуацию разрешал экспорт нефти, а потом газа. На вырученную валюту закупались и потребительские продукты, обеспечивающие некоторый достаток «брежневской эпохи», и передовое промышленное оборудование. Даже для «оборонки» – холодная ковка стволов, скажем, велась на австрийских радиально-ковочных машинах. Ну и на особо ответственных участках работали не отечественные клоны западных компьютеров, всякие там ЕС и СМ, а самые что ни на есть их прародители – IBM/360, IBM/370, PDP да VAX… А уж отечественную обувь-то носили только махровые мазохисты!

Но к середине восьмидесятых мировые цены на углеводороды упали. А тут ещё и «горбачёвская» трезвость, лишившая народ традиционного веселья, а бюджет – традиционного дохода. Пошла разбалансировка потребительского рынка… Причём СССР по-прежнему производил продукции намного больше, чем фонд зарплаты его граждан. Но вспомним про отмеченный выше приоритет производства средств производства. А ещё и идеологические догмы, мешавшие превратить производившийся в огромных количествах цемент и прокат в товар. Идиотские ограничения на размер, скажем, дачного домика…

Так что на потребительском рынке рос дефицит, а в населении – тоска по Российской империи, где индустриализация шла нормально с развития производства предметов потребления (хотя гигантские западные займы и загнали Россию сначала в Антанту, а потом и в Первую мировую, отнюдь ей не нужную). И средний житель России, привыкший к бесплатным медицине с образованием и дешёвым квартирам, тосковал тогда, в 1991 году, по былому капитализму и полным магазинам. Ну а идеологи грядущей приватизации напоминали о том, что перед Первой мировой промышленность росла очень быстро.

А сейчас, когда население привыкло к полным магазинам и осознало, что нужно ещё откуда-то брать деньги на товары, да ещё и на возросшие в размерах коммунальные платежи и тому подобное, появилась тоска по социализму. О времени, когда «промышленность росла», ностальгически говорят и державные мужи, и бабушки на лавочках. Только можно ли вернуться ко временам бурного роста, хоть дореволюционно-капиталистическим, хоть большевистским?

Боюсь, что нет… Дело в том, что Маркс в «Капитале» (книге, расходящейся ныне у букинистов как горячие пирожки) показал, что капитализм работает на наёмном работнике, он его главный ресурс. А какой главный конкурентный фактор любого ресурса? Правильно, дешевизна! Вот стоит добыча нефти на Аравийском полуострове доллар за бочку – так молниеносно, безо всяких джиннов, воздвигаются в пустыне сказочные города.

Ну а мы посмотрим, на каком ресурсе работала имперская и большевистская индустриализация России. Для этого мы обратимся к несколько неожиданному источнику – книге «Будущая война» Ивана Станиславовича Блиоха. Четвёртый том этого монументального труда принадлежит описанию экономических затруднений в европейских государствах в случае войны. В нём авторский коллектив, собранный пацифистом Блиохом, пытается убедить в пагубности войны, апеллируя к самому святому – к наличности. И человек в этом случае был сведён к его денежному эквиваленту.

Так, по мнению профессора Виттштейна (Dr. Wittstein. «Mathematisch Statistik und deren Anwendung auf Nationaloekonomie». Hannover, 1867), потеря мужчины двадцати пяти лет из ремесленного и торгового класса обходилась германцам в 3600 талеров. Земледелец же ценился заметно дешевле, в две трети от этой суммы — 2400 талеров всего лишь. И подёнщика, батрака, ценили в те же 2400 монет...

Но дальше Блиох, один из крупнейших капиталистов того времени, писал: "Вычисление Виттштейна в применении к земледельцам и подёнщикам в России можем принять в половину, то есть в 1200 талеров, так как в России дешевле обходится воспитание личности, при меньшей требовательности народа в качестве и количестве пропитания, одежды, жилища, освещения, отопления и других нужд материальных и духовных – одним словом, всего того, что англичане называют «standart of life» (уровень быта)" (Блиох И.С. «Будущая война». СПб., 1898. Т. 4. С. 398).

И вот эта-то дешевизна порождённого натуральным хозяйством, работящего и неприхотливого крестьянского населения и была тем ресурсом, тем топливом, на котором работали моторы и буржуазной и социалистической индустриализации. Хорошо известно, что человек реагирует не на абсолютные показатели, а на их изменения (вспомним школьный опыт с окунанием рук в горячую, холодную и тёплую воду). Так и тем, кто приходил из избы с земляным полом в рабочую казарму фабриканта или общежитие, своя койка казалась царским ложем, а работа даже по десять часов в день по сравнению с трудом от света до света – отнюдь не натужной. Ну а картуз с лаковым козырьком и городские штиблеты – вообще были пределом мечтаний…

Но ведь стоимость тысячи потерянных людей коррелирует и со стоимостью, по которой их труд покупает индустрия. А в России это было дешевле всего! Вот поэтому-то французские рантье и тащили свои сбережения на покупку русских займов, чтобы коллективно поэксплуатировать дешёвого российского работягу. Поэтому-то и при большевиках такими высокими темпами росла промышленность.

Индустриализация, война, послевоенное восстановление, ракетно-ядерное оружие, космос, массовое жилищное строительство… А потом дешёвый крестьянин кончился. А у горожан уже совсем другие запросы и другие трудовые привычки. Под окном асфальтирует тротуар бригада среднеазиатов… Впечатление от их труда мрачное, но есть у них одно достоинство – дешевизна! И даже из Китая в глобализованном мире швейная промышленность убегает в более дешёвый Вьетнам…

Так что чем грезить о возврате в прошлое, может, стоит поставить памятник (как собаке Павлова) дешёвому труженику? Ну а реиндустриализация былых индустриальных стран возможна, видимо, только при появлении ДЕШЁВЫХ универсальных тружеников, производимых промышленно. Производимых ИТ-отраслью, ибо сметка (интеллект) от них требоваться будет, прежде всего, как условие универсальности. Безразлично, роботов классических (по Чапеку или Азимову) или самовоспроизводящихся машин фон Неймана (наносборщиков каких там). Без этого уже не обойтись!

К оглавлению