Василий Щепетнёв: Тучный Фриц Василий Щепетнев
Василий Щепетнёв: Тучный Фриц
Василий Щепетнев
Опубликовано 29 мая 2012 года
Войдя в Старгород, Остап Бендер первым делом продал астролябию. За три рубля. «Сама меряет, было бы что мерить», сказал он покупателю, интеллигентному слесарю.
Остапу, очевидно, мерить было нечего.
Компьютер в годы исторического материализма рассматривался как инструмент, предназначенный для всякого рода вычислений. Он так и назывался в те далёкие годы: «электронно-вычислительная машина». Помню негодующее письмо середины девяностых: научному сотруднику для вычислений нужен компьютер, но денег на покупку нет. А новые русские берут запредельно дорогие компьютеры со звуковой картой и CD-приводом ради развлечения! Где справедливость?
Прошло не так много лет. Выражение «новый русский» встречается реже и реже. Компьютер сегодня может позволить себе даже сельский учитель Семён Семёнович Медведенко, и вычислять этот компьютер будет несравненно быстрее, нежели машина на 386 процессоре, о которой мечтал инженер девяностых. Было бы что вычислять.
А – нечего. Какие могут быть вычисления у Семёна Семеновича? Он пока и устным счётом владеет, и в столбик сорок два на тринадцать перемножить способен, на крайний же случай есть калькулятор. Но электронная вычислительная машина у Семёна Семёновича без дела не стоит. Более того, практически не выключается. Переквалифицировалась, приспособилась под конкретные нужды – так жена офицера, архитектор по образованию, вслед за мужем поселившаяся в дальнем гарнизоне, работая в местной школе учителем пения и черчения, рада-радёшенька, что хоть подобная работа нашлась. Но в душе и офицер, и Семён Семёнович сознают, что талант достоин лучшего применения. И оба мечтают о должном поприще что для жены, что для подаренного ко дню рождения компьютера с процессором i7.
Может, рассчитывать траекторию для межпланетного зонда? Или даже контролировать бюджет Каменской управы? Работы хватит, Каменка в каждой губернии есть, порой и не одна: в Липецкой области их семь, в Тульской – десять, а в Псковской – целых двадцать пять. То ли почвы каменистые, то ли души, или просто топят по-чёрному. Да опять же – кто даст лезть в святая святых, в бюджет?
Я порой использую компьютер в интересах шахматного сообщества: вычисляю дебюты (пусть выражение и корявое, но программа шахматный ход именно вычисляет). Сам пишу, читаю, разговариваю или смотрю кино, а два-три ядра в это время оценивают миллиарды позиций, чтобы найти лучший ход. Как энтузиаст-общественник даже помещён на виртуальную Доску Почёта ChessBase – строчкой, без портрета.
В этом месяце компания предложила очередную новинку: бета-версию интерфейса Fritz EngineCloud. «Облачный Фриц». Хотя мне больше нравится «Тучный Фриц», ведь Cloud можно перевести и так, и этак. Но в облаке есть нечто легковесное: дунул ветерок — и нет его, облака. Туча же – штука солидная, того и гляди разразится благодатным дождиком. Или грозой с градом. Ладно, не в названии дело. Суть в том, что теперь можно просто и без хлопот либо предложить свою машину для шахматного анализа, либо взять в аренду машину чужую. Работать дистанционно со всеми доступными компьютерами.
Сегодня гроссмейстер без компьютера – что рыцарь без коня. А конь – существо тонкое. Его нужно кормить, поить, за ним нужно ухаживать. А ещё следить, чтобы не свели со двора. У одного очень известного гроссмейстера перед очень важным турниром украли компьютеры (дело было в Мексике в две тысячи седьмом году) и тем расстроили все планы.
"Тучный Фриц" облегчает жизнь гроссмейстерам даже и буквально. Берёшь с собою простенький нетбук в кило весом, а через Engine Cloud соединяешься хоть с мощным десктопом, хоть с кластером. Сидишь себе на скамеечке в парке, процессор не греется, аккумулятор щадится, а там, вдалеке, жужжат вентиляторы, и многоядерный процессор перемалывает критическую позицию дебютной новинки. Я не гроссмейстер, какое... Но Тучный Фриц и мне пригодился.
Собственно, до сих пор была присказка. Теперь начинается сказка, вернее, вполне документальный рассказ.
Итак, год одна тысяча пятидесятый. На шахматном троне – Михаил Ботвинник, выигравший матч-турнир сорок восьмого года. В Будапеште проходит турнир претендентов, победитель которого станет соперником Ботвинника в матче на звание чемпиона мира. За тур до финиша лучшие шансы у советского шахматиста Исаака Болеславского. На пол-очка от Болеславского отстаёт другой советский гроссмейстер, Давид Бронштейн. Болеславский делает быструю ничью со шведским шахматистом Гидеоном Штальбергом и ждёт исхода партии Бронштейна с Кересом, недавним соперником Ботвинника по матч-турниру. Проиграй Бронштейн или сыграй вничью – Болеславский занимает чистое первое место. Но Бронштейн побеждает, и потому оба они, Болеславский и Бронштейн, набирают одинаковое количество очков.
Для определения, кому играть с Ботвинником, проводится матч между ними. В матче, уже в дополнительное время, побеждает Бронштейн, который и завоёвывает право на поединок с чемпионом. Как водится, поползли слухи: на Болеславского надавили, вынудили заключить ничью со Штальбергом. И тем лишили матча с Ботвинником. Кто надавил? Надавил друг и покровитель Бронштейна, руководитель советской команды на турнире претендентов, Борис Вайнштейн. Не простой руководитель: Борис Вайнштейн занимал крупный пост в системе ГУЛАГа, одно время был начальником планового отдела НКВД СССР. Такой надавит – мало не покажется.
Получилась драматическая, даже трагическая история: два злодея, Бронштейн и Вайнштейн (прямо Бобчинский и Добчинский), отобрали у хорошего человека Болеславского матч за звание чемпиона мира. Поломали жизнь.
Помните, у Флеминга в романе «Из России с любовью» выведен злодей, гроссмейстер Кронштейн, знаток Меранского варианта, трёхкратный чемпион Москвы, начальник отдела планирования операций СМЕРШа? Вайнштейн и Бронштейн в одном лице! Любопытно, что Вайнштейн в шестьдесят пятом опубликовал работу «Меранский вариант в историческом развитии», а в экранизации Кронштейн и его соперник разыгрывают партию Бронштейн – Спасский!
Но дело, понятно, не в Яне Флеминге. Он хоть фамилию изменил, да и вообще, чего ждать от писателя, которого в прежние времена яростно ругали, называли пещерным антисоветчиком и не публиковали совершенно. Если бы не ругали, мы бы и не знали, что есть такой Флеминг. Сомневались люди посерьёзнее. Василий Смыслов пишет о Будапештском турнире: «Удивительным был заключительный тур. Болеславский, играя белыми, в очень перспективной для себя позиции предложил ничью Штальбергу, а Бронштейн выиграл белыми у Кереса. Помню, как Исаак Ефремович подошёл ко мне и вымолвил одно слово: – Горе...»
И по сей день осадочек от тех слухов не развеялся. То там припомнят, то тут. Как человек наивный, малосведущий и незаинтересованный, я – идеальный присяжный, вроде пресловутой кухарки. Доведись мне участвовать в судебном процессе, я бы во время совещания присяжных сказал следующее:
– Сомневаюсь. Смысла не вижу. Да, Вайнштейн служил в НКВД, ну и что? Какое дело НКВД, кто будет играть с советским чемпионом Ботвинником – советский претендент Болеславский или советский претендент Бронштейн? Корона в любом случае останется в стране. Далее. Вайнштейн любил шахматы. В отличие от многих последующих руководителей шахматной федерации, он сам был незаурядным шахматистом. О «Меранской Системе» я уже говорил, но он написал много шахматных книг, среди которых есть и прекрасно подходящая для любителей — «Ловушки Ферзьбери» (рекомендую). И потому руководителем делегации он был по праву.
О Бронштейне и говорить нечего, Бронштейн – один из самых талантливых шахматистов двадцатого века. Конечно, гений и злодейство частенько идут рука об руку, но ведь не только Вайнштейн и Бронштейн были друзьями. Друзьями были и Бронштейн с Болеславским. И до Будапештского турнира, и после него. Более того, Бронштейн, уже после смерти Болеславского, женился на его дочери, «Gens una sumus» в действии.
А, главное, где заявление потерпевшего? Положим, в пятидесятом пожаловаться на видного работника системы НКВД-МВД было и страшно, и опасно. Но с пятьдесят третьего Вайнштейн в системе уже не работал. Во время оттепели, в шестидесятые, когда публиковали Солженицына, никто не мог ни помешать Болеславскому, ни запугать его. Однако Болеславский никому не жаловался. Более того, он прямо говорил: «Я предложил ничью Штальбергу. Конечно, при этом меня мог догнать Бронштейн, для чего он должен был выиграть у Кереса, на это я шёл. Матч с Бронштейном легче, чем с Ботвинником, и бояться этой встречи было бы неправильно».
Но всё это размышления. А ложка фактов перевешивает бочку предположений. Был ли мальчик? Была ли у Болеславского выигранная позиция в той самой партии со Штальбергом?
Вот она, партия. Она коротенькая, и каждый может разыграть её на доске:
[White «Boleslavsky, Isaak»]
[Black «Stahlberg, Gideon»]
1. e4 c5 2. Nf3 d6 3. d4 cxd4 4. Nxd4 Nf6 5. Nc3 a6 6. Be2 e5 7. Nb3 Be6 8. O-O Be7 9. f4 exf4 10. Bxf4 O-O 11. Kh1 Nc6 12. Bd3 Qb6 13. Qe2 Rfe8 14. Rae1 Rac8 15. Be3 Qc7 16. Nd4 1/2-1/2
Заключительная позиция полна жизни. Стороны разменяли лишь по паре пешек. Есть полуоткрытые вертикали, у белых f, у чёрных c. Но есть ли у белых преимущество, тем более – решающее преимущество? Я не гроссмейстер, даже не учусь: и поздно, и талант не тот. Но я обратился к экспертам-вычислителям. Шахматная программа Deep Fritz 12, запущенная на компьютере с восьмиядерным процессором, который мне любезно предоставил Тучный Фриц, проанализировала позицию. Выводы программы говорят сами за себя:
Boleslavsky,I – Stahlberg,G, Candidates Tournament 1950
2r1r1k1/1pq1bppp/p1npbn2/8/3NP3/2NBB3/PPP1Q1PP/4RR1K b – – 0 1
Analysis by Deep Fritz 12:
16...Ne5 17.Nf5 Bd8 18.Bd4 Nc6 19.Qf2 Nxd4 20.Qxd4 Bxf5 21.Rxf5 Qc6 22.Nd5 Nxd5 23.Qxd5 Bf6 24.Qxc6 bxc6 25.c3
= (-0.04) Depth: 27/56 03:35:01 174483mN
(Shchepetnev, 24.05.2012)
Для неспециалистов поясню: многочасовой анализ, в процессе которого было рассмотрено двенадцатизначное (!) число позиций, показал, что чёрные имеют микроскопическое преимущество. Не белые, которыми играл Болеславский, а чёрные.
То есть играть можно, но проигрыш и выигрыш равновероятны. Стоит учесть, что Штальберг в этом турнире сумел победить и Смыслова, и Бронштейна. В данной ситуации предложение ничьи Болеславским является не подозрительным, не вынужденным, а, напротив, самым естественным действием в сложившейся ситуации.
И потому, коллеги присяжные, мое мнение таково: результаты Бронштейна и Болеславского в Будапештском турнире – не следствие злой воли Вайнштейна или кого-либо другого, а результат шахматной борьбы каждого из участников состязания. Никаких действий, порочащих честь гражданина и шахматиста, со стороны Вайнштейна и Бронштейна не обнаружено. Невиновны!
Не нужно вновь и вновь искать заговор там, где его нет. Это отвлекает внимание от заговора там, где он есть.
P.S. Болеславский Исаак Ефимович более в претендентских турнирах не побеждал, хотя ему и случалось выигрывать турниры менее значительные. С годами он всё больше времени отдавал тренерской работе, на которой преуспел. Наиболее известно его сотрудничество с Тиграном Петросяном. Умер в 1977 году в Минске, в возрасте пятидесяти семи лет.
Бронштейн Давид Ионович, победив Болеславского, на следующий год сыграл матч с Ботвинником. Ничья. По регламенту Ботвинник сохранил звание чемпиона мира. Бронштейн — многократный чемпион Москвы, победитель и призёр многих турниров. В девяностые годы часто играл с компьютерными программами, о чём (и о многом другом) написал книгу «Давид против Голиафа». Автор одной из лучших шахматных книг всех времён «Международный шахматный турнир». Умер в Минске в две тысячи седьмом году в возрасте восьмидесяти двух лет.
Вайнштейн Борис Самойлович в пятьдесят третьем покинул систему МВД. Стал доктором экономических наук, написал несколько книг. Умер в 1993 году в Москве в возрасте восьмидесяти шести лет.
К оглавлению