Великие отдыхают: что директор Google ищет на дне океана? Евгений Золотов

Великие отдыхают: что директор Google ищет на дне океана?

Евгений Золотов

Опубликовано 09 августа 2013

Когда в новостях воцаряется скука, мне нравится разбирать биографии людей, двигающих ИТ: и тех, кого уже нет с нами, и особенно тех, кто ещё в игре. Как говорится, талантливый человек талантлив во всём — и в отличие, например, от политиков, это правило на сто процентов применимо к великим айтишникам. Если большие состояния и громкие имена делаются почти исключительно благодаря везению, то талант не пропьёшь и не купишь, и, может быть, поэтому такие люди интересны и за пределами главного дела своей жизни.

Вот так я и вышел недавно на персонажа, которым ещё никогда не занимался, хоть помню его чуть ли не с детства. В начале 90-х в пёстрой тогда компьютерной прессе мне попалась фотография добродушного, искренне (не по-американски, если вы меня понимаете) улыбающегося мужичка в круглых очках, втиснутого в воротничок не по размеру. И десять лет спустя, когда он возглавил Google, я уже знал его имя: Эрик Шмидт.

Докторская степень в компьютерных науках, работа в знаковых для информационных технологий компаниях (Bell, Zylog, Sun Microsystems, Novell), личное участие в создании как минимум одного легендарного программного инструмента (юниксовая Lex)… Я обещал, что не буду о компьютерах, но привёл этот список, просто чтобы подчеркнуть, что мы имеем дело не просто с бизнесменом, случайно попавшим в ИТ, а с айтишником до мозга костей.

Тем удивительней было узнать, за что обожает Шмидта жёлтая пресса. Всё это лето таблоиды перемывают ему кости по поводу… любовных похождений. Бывший гендиректор Google — можно сказать, главный ботан планеты Земля! — оказался и главным ловеласом техносцены: газеты сбиваются со счёта, пытаясь уследить за его пассиями (а там личности заметные, небесталанные), смакуют подробности интересов на Instagram (где Эрик «читал» в основном девушек в бикини; после того как этот факт всплыл, он предпочёл удалить аккаунт), ухмыляясь, перетирают подробности покупки огромного пентхауса на Манхэттене (засветившегося в к/ф «Уолл-стрит 2», полностью звукоизолированного по требованию Шмидта, с отдельным лифтом) или 70-миллионной яхты, где опять-таки доминирует слабый пол.

Супруга Венди, от которой у Эрика двое детей, по крайней мере на публике мужу не перечит (на Западе это называется «открытый брак»). Но именно с официальной супругой у Шмидта и получился самый интересный благотворительный проект. Это Семейный фонд Шмидтов, спонсируемые которым полторы сотни инициатив вращаются вокруг проблемы рационального пользования природными ресурсами и вопросов устойчивости экосистем. Крупнейшая из них посвящена океану: в 2009-м Эрик и Венди учредили некоммерческий Schmidt Ocean Institute (научным директором там, кстати, Виктор Зыков, наш бывший соотечественник) и поставили под его флаг, пожалуй, самое необычное судно в истории океанографии — Falkor.

Falkor — это 83-метровый красавец, построенный в начале 80-х для патрулирования промысловых вод (отсюда его строгий «военный» профиль). Четыре года назад Шмидты выкупили его и за три года превратили в плавучую лабораторию, оснащённую по последнему слову техники. Как нескромно заявил один из членов команды, такого оборудования нет больше ни у кого — и в это легко верится, если вспомнить, что личное состояние Шмидта оценивается в восемь с лишком миллиардов долларов. На «Фалькоре» уникальные инструменты для взятия глубинных проб и неинвазивного ДНК-сэмплинга, реально крутые глубоководные видеокамеры высокого разрешения, средства для высокоточного высокоскоростного картографирования морского дна, двухтонная робосубмарина ROPOS с бурами, манипуляторами и прочей обвеской, напичканный электроникой суперсовременный командный центр и т. д.

Покупка корабля, перестройка и переоснащение обошлись Шмидтам, предположительно, почти в сто миллионов, и когда в конце прошлого года Falkor наконец вышел в море, научное сообщество получило уникальную платформу для экспериментов. Фишка в том, что места на корабле научным коллективам из любых стран предоставляются бесплатно. Равно как и оборудование, и любые расходы, связанные с исследованиями (короче, всё, кроме собственно зарплаты), оплачиваются Океаническим институтом Шмидтов. Единственное условие: результаты проведённых на борту экспериментов в полном объёме должны быть обнародованы не позже чем через два месяца.

Не удивительно, что на одно место приходится почти двадцать заявок. Отбором кандидатов в очередную экспедицию (только за этот год их планируется четыре) занимается комиссия из авторитетных учёных, и среди экипажа отчалившего корабля оказываются и микробиологи, и астробиологи, и генные инженеры. А результаты исследований, помимо обычных научных журналов, пополняют в том числе Google Earth.

В 2013-м, ставшем первым полным рабочим годом, Falkor исследует десятикилометровый кратер, оставшийся на дне Мексиканского залива после падения гигантского астероида (предположительная причина массового вымирания 65 млн лет назад), долгосрочные последствия аварии на подводной скважине Deepwater Horizon, разломы океанического дна у Каймановых островов, зоны кислородного голодания у берегов Канады и биоту подводного вулкана Аксиал.

Все проекты так или иначе связаны со «здоровьем» мирового океана, влиянием на морскую жизнь человека, её эволюцией под действием изменяющихся естественных глобальных условий. Беспокойство известное: гадя в океан, мы подрываем низшие звенья пирамиды, от которой зависим и сами. Шмидты называют текущую ситуацию «одиннадцатым часом» (в том смысле, что до полночи осталось чуть), а ведь мы убиваем океан в том числе и потому, что не понимаем его.

Наше невежество в отношении подводного мира просто невероятно. Мы чуть ли не до сантиметров изучили поверхности Луны и Марса, но даже рельеф большей части морского дна Земли (почти три четверти площади планеты) известен нам только по данным с искусственных спутников, чуть ли не с километровым разрешением! А ведь жить нам, детям и внукам, не на Луне, не на Марсе. Так что выбора на самом деле нет: изучение океанов должно стать приоритетной задачей для науки.

Конечно, даже с миллиардами Шмидта надеяться на немедленные революционные открытия было бы наивно. Но владельцы «Фалькора» и не ставят перед собой такой задачи. У них более скромная и реалистичная цель — изменить тон беседы о здоровье океана в обществе. Показать проблемы лицом, откопать интересные загадки.

Космос, во многом благодаря МКС и NASA, уже стал публичным: обывателю сегодня достаточно буквально протянуть руку, чтобы оказаться на переднем крае космических исследований: вот вам прямая трансляция с МКС, а вот — реалтаймовые твиты с Марса. С океаном сложней: много ли вы знаете океанографических проектов, пригодных и интересных «человеку с улицы»? Falkor должен стать одним из таких окошек в подводный мир.

К оглавлению