Кардинальная реформа образования: с чего начать и где поставить точку Василий Щепетнёв

Кардинальная реформа образования: с чего начать и где поставить точку

Василий Щепетнёв

Опубликовано 03 августа 2013

В одной сетевой статье прочитал: в Детройте лишь семь процентов школьников умеют бегло читать. Ну, семь так семь. Близко к пяти. Правда, ссылки на солидный источник не было, как не было и подробностей. А подробности важны: школьники-выпускники — одно, первоклашки — другое. Хотя, помнится, к концу первого класса мы читали весьма бойко. Все, кроме двух человек (а в классе нас было тридцать два). То есть если верить на слово, советская сельская школа шестидесятых годов прошлого века давала больше знаний, чем детройтская городская второго десятилетия века нынешнего.

Почему бы, собственно говоря, и не поверить? Не даёт знаний, потому что они, знания, жителям Детройта ни к чему. Смотреть телевизор, получать всякие пособия, подметать улицы, развозить пиццу или даже стать лидером фракции в парламенте возможно и без знаний географии, химии или алгебры с тригонометрией. Тому мы тьму примеров слышим по обе стороны Атлантики. Тут не абстрактные знания важны, а практические навыки. Правда, Детройт до ручки дошёл, но, может, так и было задумано?

Иными словами, следует определиться: является ли сегодня всеобщая образованность граждан необходимым фактором благополучного существования государства? Или от неё, от образованности, одни неприятности, да и казне убытки? Быть может, стоит пересмотреть сами принципы казённого обучения? Укрепить основы, затянуть гайки и минимизировать расходы, памятуя, что во многом знании многие печали?

Да, прогресс. Движение вперед. Новый смартфон имеет экран на четверть дюйма больше, нежели предыдущая модель (или меньше, как уж решат маркетологи), и миллионы потребителей выстраиваются в очередь, чтобы не прослыть отсталыми или бедными. А то — холодильник с вмонтированным в дверцу телевизором, тоже хорошо. Но эти и прочие необходимые вещи изобретают не миллиарды, не миллионы даже, а тысячи человек. С наладчиками, испытателями, инженерами второго эшелона — сотни тысяч, пусть даже семь миллионов, десятая доля процента населения планеты. Конечно, вокруг них — а чаще над ними — располагаются менеджеры всех сортов и видов, прочий управленческий люд, но управленцам всякую физику и кибернетику знать не обязательно, даже вредно. Им нужны знания человека: где следует надавить, где — погладить, кому дать билет на бейсбол, а кому — и волчий билет, кого обмануть сегодня, а кто потерпит и до завтра. Но эти знания в школах не преподают. Жаль. За них, не задумываясь, отдам и таблицу Менделеева, и бином Ньютона.

Собственно учёных, изобретателей и просто хороших инженеров, повторю, нужно мало — иначе не обращались бы с ними так, как обращались на седьмой части суши. Помните:

— Эй, наука, бумажная скука, а где твоя польза? — Моя польза — в борозде поползать, вот где моя польза!

Эту песню «Ивасей» распевали младшие и старшие научные сотрудники, возглавляемые доцентами и кандидатами по дороге на колхозные поля, где их ждали картофель, капуста, веточный корм и прочие приоритетные для страны объекты. А зимой — в овощехранилища.

А смысл? А смысл тратить казённые деньги на подобную науку? Учить в начальной школе, в школе средней, университете, аспирантуре, чтобы делать работу, которую сделает любая неграмотная баба пятнадцатого века? Поди, баба и лучше сделает, особенно если будет знать: не выполнит урок по заготовке веточного корма — выпорют.

Нет, образование, в принципе, нужно. И здесь, и за границей. Но должно ли образование быть всеобщим и коробчатым — или селективным и пирамидальным? Сегодня, при отсутствии форс-мажорных обстоятельств, из тысячи поступивших в первый класс тысяча же поступит и в пятый: это есть коробчатое образование. А при пирамидальном из тысячи во второй класс перейдет человек девятьсот, в третий — восемьсот, в четвертый — семьсот, а в десятый — хорошо, если сто. Ладно, ладно, пусть пять классов учатся все: государство осилит такую трату. Осилит и большее — сегодня. Можно продолжительность обучения вывести из ай-кью. Ай-кью семьдесят — учиться тебе семь лет. Ай-кью девятносто — девять лет. Сто тридцать — тринадцать. Можно. Но нужно ли? И детишек мучить, и взрослых? Какая в том необходимость — сегодня?

Наше время — время политкорректности. Провозгласили либерте, эгалите, фратерните, и сыграть задний ход на словах теперь трудно. На деле же его, задний ход, играть и не нужно, поскольку вперёд мы не особенно и продвинулись. Нечего отыгрывать. Насколько хорошо знают иностранные языки ученики уездных и волостных школ? Да и с русским… Порой читаешь, что в школах теперь не учат, а натаскивают на сдачу ЕГЭ. Но знакомые учителя возражают по существу: а как же не натаскивать? Если не натаскивать, не подсказывать, не пользоваться бумажными и электронными шпаргалками, то число двоечников составит двадцать процентов от числа выпускников. Или пятьдесят. Или, если взять критерии гимназии тысяча девятьсот тринадцатого года, все восемьдесят пять. Эй, правительство, ты готово платить учителям зарплату за восемьдесят пять процентов двоечников на выходе? Готово — или будешь топать ногами и брызгать слюной, требуя повысить, усилить, превозмочь?

Ответ очевиден. Политкорректность проклятая. Желаем, чтобы наша губерния была не хуже других. А другие точно та кже оглядываются на нас — детройты, бирмингемы, марсели…

Всеобщее образование — фикция. И всегда было фикцией. Только прежде это была фикция полезная, а сегодня полезность ставится под сомнение.

К тому же прогресс здорово облегчает жизнь для малограмотных, была бы смекалка в объёме детского сада и практические навыки, которых за партой не получишь. Пятьдесят лет назад для работы с ЭВМ на уровне пользователя требовались специальные знания. Двадцать лет назад — умение читать и писать. Десять лет назад — читать. А сегодня достаточно пальчиком коснуться картинки с патефоном — и будет тебе музыка, картинки с кинотеатром — и будет тебе кино, картинки с бананом — и будет тебе банан. То же и на панелях управления холодильника, микроволновки и т. д. Никаких особых знаний для того, чтобы разогреть купленные в супермаркете продукты, организовать стол и запечатлеть за ним милую сердцу компанию новейшим фотоаппаратом, не требуется: нужно лишь нажимать на нужные картинки. Обещают передать компьютеру управление автомобилем, тогда совсем здорово станет.

Постоянно вспыхивают скандалы: у такого-то докторский диплом поддельный, у сякого-то — настоящий, но работа — чистый плагиат, ни одного своего слова. Третий и вовсе «проффесор». Но скандалы эти (за отсутствием реакции их и скандалами-то назвать трудно) развития не имеют. И возникают они исключительно из повышенной любознательности охотников за «проффесорами», а не из-за очевидной некомпетентности обладателя докторского диплома. Какая компетентность, что вы? Никто не ждёт профессиональных знаний ни от министра, ни от директора. Начальник должен быть преданным патрону — раз, подбирать подчиненных по признакам личной преданности — два. Тогда за начальника можно не беспокоиться, пусть падают ракеты, тонут подлодки и распродаются по дешёвке полигоны. Можно быть министром атомной промышленности и не знать место урана в таблице Менделеева. Министр сельского хозяйства порой в живую не видел свиней, а о министре обороны и вспоминать не хочется — комедия абсурда со счастливым концом: «Всем спасибо, все свободны, в наградном отделе распишитесь за ордена».

И ведь никаких волнений: и армия ходит по струнке, и врачи что-то лечат, и в каждой семье по телевизору и смартфону. Вот со свиньями — да, со свиньями у нас в губернии плохо. Африканская чума. Но министра она не коснётся. Вряд ли.

Полагаю, что для поддержания функционирования цивилизации двадцать первого века достаточно пяти процентов высокообразованных людей, а для остальных девяноста пяти довольно будет и четырёх классов начальной школы. Но хороших классов, честных, чтобы если отличник — так отличник, а двоечник — так двоечник. Без обмана.

Значит, всё? Значит, пришло время объявить всеобщее образование устаревшим пережитком и заблуждением наряду с коротковолновыми приемниками, нормативами застройки улиц и обобществлением кур? Да. Пришло. Какая экономия на учителях, на школах, на вузах! А за деньги, коммерческой тропой к диплому, — хоть век учи таблицу умножения.

Представим: сбылось, пятьдесят лет селективно-пирамидальной системы образования позади. Что вокруг?

Тут два сценария — тучный и тощий. Если возобладает тучный, то есть цены на сырьё останутся высокими, особых отличий от дня нынешнего мы не увидим. Дети по-прежнему будут ходить в школу, где основными предметами станут любовь к власти и почитание начальников, а уж через литературу это будет подаваться, через Закон Божий или с помощью лепки и рисования — не важно. Обучение может занимать и три года, и все десять — зависит от бюджета. Выпускники будут сдавать экзамены по любви к власти и почитанию начальников, а всякие формулы, логарифмы и даты революций и народных восстаний отметут за ненадобностью. Ту же литературу будут преподавать на слух: голографический артист с выражением прочитает избранные отрывки «Войны и мира» Толстого или что-нибудь из Симонова, Роулинг и Джамбула. Ну а потом, после третьего класса или после десятого, — долгожданное распределение. Кто лучше любит власть, того поближе к корыту, кто похуже — не обессудь. С наукой же будет полный порядок. Каждый первый мелкий начальник будет кандидатом наук, каждый первый средний — доктором, а крупный — разумеется, академиком. Шкала научных степеней останется суверенной, рейтинг университетов — тоже.

При «тощем» же варианте учить будут дома. Чему сумеют. Кого хворостиной, кого ремнём, в зависимости от национальных традиций. И — на землю. Пахать, сеять, полоть, отгонять ворон. С утра до ночи, чтобы не хватало времени на всякие глупости. Тяжёлая работа есть отличная прививка от вольнодумства. Чтобы пришёл в землянку, похлебал варево — и в глухой сон до рассвета. А в результате…

Читать (а чаще слушать) будут только высокопатриотические произведения, одобренные государственным педагогическим уложением. Чтобы после прочтения поэмы сердце наполнялось любовью к Отечеству и ненавистью к противникам Нашего Пути. И никакого свободомыслия. Как этого добиться? Автор должен замечательно владеть пером? Хорошо, но не то. Издатель должен провести щедрую рекламную кампанию? Ещё лучше, но опять не то. Не буду мучить, отвечу сразу: других, непатриотичных авторов не должно быть в природе! Отобрать двадцать лучших, и каждый пусть пишет или наговаривает по книге в год. И довольно. Остальных же писателей в общину, к земле поближе.

И так со всеми. Инженерами, композиторами, архитекторами. Оставить вернейших. Ради укрепления. От образованности одна смута. Нет, образованность — тяжкое бремя, посильное лишь элите, а мы и так проживём очень даже неплохо.

Оглянитесь: много ли сегодняшней работы требует знания таблицы Менделеева и бинома Ньютона? То-то же. Впустую, значит, время тратили. Нужно жить проще, опираясь на повседневную практику.

Врачи будут назначать таблетки от головы, от живота и от зубной боли. Вместе с постельным режимом и куриным бульоном процент выздоровления, к примеру, при гриппе будет близок к сегодняшнему. Компьютерные ремонтники посоветуют не морочить голову ни себе, ни им, а купить новый планшет. Компьютеризированные самолёты будут летать, теплоходы — плавать, поезда — отправляться и прибывать по расписанию лучше, чем сегодня. Обязанностью машиниста, лётчика или капитана дальнего плавания станет наблюдение за лампочками. Один работник — три лампочки. Зелёная горит — всё хорошо. Жёлтая — придётся вызвать ремонтника (хотя вызов, конечно, будет продублирован автоматикой). Ремонтник придёт, посмотрит внимательно и на ходу заменит неисправный блок исправным (все блоки дублированы). Главное — ничего не перепутать. Но перепутать сложно: блоки будут делиться на кубические и цилиндрические.

А перепутает — тогда загорится красная лампочка, включится скрытая, недоступная в полевых условиях резервная линия. Автомобиль съедет на обочину, теплоход пойдёт в ближайший порт, а самолет приземлится на нарочно для того созданный аэродром и застынет в ожидании квалифицированного ремонтника. И никаких трагедий. Трагедии идут от полузнайства, а если знайства вообще никакого, откуда же им взяться?

К оглавлению