Всемирный забег университетов, сезон-2013/2014 Михаил Ваннах

Всемирный забег университетов, сезон-2013/2014

Михаил Ваннах

Опубликовано 09 октября 2013

Когда-то, в годы расцвета индустриальной эпохи, германские металлурги умели оценивать объёмы мартеновской стали, которую произведёт та или иная страна. Они брали содержание металлического лома в шихте; тогда нормальной была цифра в 60%. Брали время, за которое свежевыплавленная сталь превратится в лом и пойдёт в мартены. Смотрели, сколько стали в стране производилось три десятка лет назад, и могли заглянуть в будущее… (Подробнее об этой методике можно прочесть в мемуарах «О науке и жизни» члена-корреспондента АН СССР В. С. Емельянова, одного из создателей отечественной тяжёлой индустрии.) Но это — минувшая индустриальная эпоха. А теперь, в эру информационную, кардинально важными для экономики являются иные ресурсы.

Зададим простой вопрос: почему Россия сумела создать национальные поисковые, почтовые системы, свои социальные сети? («Стратегический поисковик, стратегическая почта и стратегическая соцсеть») Одним из вариантов ответа (и одним из необходимых условий существования), бесспорно, будет уровень образования их создателей. И предпринимателей, и специалистов. 

Система высшего образования в нашей стране была заложена в Российской империи, на конец девятнадцатого века имевшей девять университетов и пять «общенациональных» — были ещё и «ведомственные» — высших технических учебных заведений. (Впрочем, университеты Харьковский, Святого Владимира, Варшавский и Юрьевский, равно как и Харьковский практический технологический институт с Рижским политехническим институтом, находились за рубежами страны.) Потом был советский модернизационный проект, с очень неплохим общим уровнем преподавания точных и естественных наук, нужных для тяжёлой и оборонной индустрии. А затем были известные реформы и потрясения… В каком же состоянии находится отечественное высшее образование сейчас? Ведь то, что было оценено многомиллиардными IPO российских интернет-компаний, представляет собой косвенную монетизацию достижений былой системы высшего образования. 

Единственный способ оценить это — обратиться к международным рейтингам. Другого способа в глобализованном мире нет: даже профессиональные патриоты предпочитают германские машины, а лечиться ездят в швейцарские клиники. И одним из общепринятых университетских рейтингов является The Times Higher Education, и сейчас как раз представлен рейтинг за 2013–2014 годы. Посмотрим же на него внимательнее. Составляет его лондонский журнал Times Higher Education (THE), специализирующийся на проблемах высшего образования. Информационную поддержку рейтингу оказывает медиакомпания Thomson Reuters. В существующем формате рейтинг формируется ежегодно, начиная с осени 2010-го. Университеты оцениваются по интегральному показателю, в котором «взвешиваются» качество образования, международная оценка, исследовательская работа, инновации и цитируемость. 

_{МГУ в тесте Times Higher Education 2013–2014 годов находится в диапазоне от 226-го до 250-го места.}

И вот — свежий рейтинг. Смотрим — и ищем российские названия. Увы, в первых двух сотнях рейтинга Times Higher Education World University Ranking 2013–2014 их нет. Как, впрочем, не было и в рейтинге прошлого года. Московский государственный университет имени Ломоносова найдётся лишь в диапазоне от 226-го до 250-го места. В компании сразу с двумя вузами Каталонии, Барселонским и Барселонским автономным университетами, с университетами Сан-Пауло, Пенджаба и Витватерсранда: Бразилия, Индия и Южная Африка ведь наши соседки по BRICS. (О том, что Пекинский университет находится на сорок пятом месте, а КНР есть та самая «Си» в BRICS, скромно умолчим…)

_{В 2012–2013 годах МГУ находился в диапазоне 201–225.}

Но это — сравнение географическое. А как обстоит с хронологическим? В прошлом году МГУ находился в диапазоне 201–225. За год снизились оценки его учебной деятельности и оценки исследовательской деятельности. Немного подросли его международная оценка, оценка инновационной деятельности и почти в полтора раза — цитируемость… Впрочем, ещё годом раньше место МГУ вообще было в конце третьей сотни, в диапазоне 276–300, когда и учебная деятельность, и цитируемость оценивались драматически ниже…

_{Ну а в 2011–2012 годах МГУ был в конце третьей сотни…}

Мы так подробно остановились на МГУ, потому что он — единственный из университетов Российской Федерации в «списке 400» сезона-2013/2014. Кроме него, из наследия Российской империи — СССР там присутствует Тартуский университет, ранее упомянутый как Юрьевский. Fuimus Troes, fuit Illium — впрочем, преподавание классических языков пресекли ещё большевики…

_{Юрьевский университет в рейтинге THE 2013–2014 находится в диапазоне 351–400.}

А в рейтинге прошлого года в этом диапазоне мы могли видеть Московский инженерно-физический институт. 

_{У МИФИ в 2012–2013 годах был фантастический рейтинг цитируемости.}

Причём сделанные англичанами оценки ММИБа по одному из параметров — цитируемости — как мы видим, имеют даже более высокое значение, нежели у абсолютно заслуженно находящегося во главе всемирного списка Калифорнийского технологического. 100% у МИФИ и 99,8% у Калтеха. Но это — исключение, которое подтверждает правило. В этом году МИФИ в «список 400» не попал…

_{Даже у Калтеха цитируемость ниже, чем была у ММИБа в прошлом году…}

Так что ситуацию иначе как угрожающей назвать нельзя. Образование — ценнейший ресурс информационного общества. А в стране, по сути дела, имеется единственный полноценный университет… Нет, образование на точных и естественнонаучных факультетах он даёт все ещё прекрасное и бесплатное. (У двоих друзей дети этим летом защитили докторские в европейских университетах из первой сотни; дипломы о высшем образовании они получали в МГУ.) Но это опять исключение из правила. Один университет на восьмую часть обитаемой суши. И тот съехавший на четверть сотни позиций за год… Представьте себе, из погружающейся в полуденную сиесту Каталонии по соседству сразу два университета, а из России — только один. А ведь в Испании есть не только Каталония, и в списке THE присутствуют не только университеты Барселоны. И Италия, находящаяся в экономическом кризисе, представлена там довольно широко. И у соседей по BRICS дела обстоят лучше, чем у России, — особенно у Китая и Индии… (Мы тут не смотрим на США с их экономическим доминированием и на Британию, извлекающую пользу из культурного доминирования английского языка.)

_{В рейтинге репутаций у МГУ пятидесятая позиция.}

Впрочем, есть ещё рейтинг репутаций университетов 2013 года: тут у МГУ дела обстоят лучше, пятидесятая позиция. Но репутация — материя, в отличие от исследований и цитирования, скользкая… А в списке пятидесяти лучших инженерных и технологических вузов планеты за 2012–2013 годы нет ни одного российского.

Так что дела в сфере высшего образования в нашей стране обстоят весьма печально. На мировом уровне работает единственный университет, оценки которого не просто волатильны, а имеют тенденцию к снижению… То есть унаследованный ресурс в значительной степени уже израсходован, и быстро восстановить его не получится. Точно так же, как мартенам был нужен металл, выпущенный десятилетия назад, так и профессорским кафедрам нужны те аспиранты, которые не пришли на них в девяностые. (Можно вспомнить популярный в отечественной оборонке анекдот, что даже девять женщин не родят ребёнка за месяц…) Так что кадровые потери образования будут сказываться ещё очень долго. С неизбежным влиянием на экономику всей страны. А оптимизм может придавать лишь прошлогодний показатель цитирования МИФИ!

К оглавлению