Однако, тенденция… Автор: Евгений Козловский

Однако, тенденция…

Автор: Евгений Козловский

© 2003-2006, Издательский дом | http://www.computerra.ru/

Журнал «Домашний компьютер» | http://www.homepc.ru/

Этот материал Вы всегда сможете найти по его постоянному адресу: /2006/122/284557/

Я прочитываю от корки до корки каждый выходящий номер «Домашнего компьютера» – и не только по долгу службы, но и, что называется, из удовольствия, – а тут на меня вдруг навалился сравнительно срочный и очень трудный киносценарий, и так получилось, что, явившись на редколлегию, я, кроме только-только пришедшего номера, впервые увидел и прошлый. И с жадностью принялся оба листать.

И что же? В первом из номеров сразу наткнулся на статью Юры Ревича про его обновку, цифровую зеркалку Nikon D50, про сравнение моделей, про выбор оптики, а во втором – на «Железное письмо» Вильянова, он почти целиком посвятил его похожей проблеме: поиску нужного объектива – и тоже для Nikon’а. Причем, обратите внимание: не Степанцов, которому про серьезную фототехнику писать положено просто по жизни и репутации, а вот именно что фотолюбители: Ревич и Вильянов. Все это меня несколько обескуражило: я как раз собрался посвятить «Козлонку» практически той же теме: переходу с полузеркалки на зеркалку и подбору и приобретению оптики. Что ж делать? Признать, что опередили и сбросить в мусорную корзину все наработки, мысли и прочие заготовки? Оно, конечно, жалко, но вполне выполнимо: жизнь часто расстраивает наши планы, и я давно привык относиться к этому философски. Но… Но таких ведь случайностей не бывает! Один раз – это случай, два – совпадение, а три… три – это уже тенденция. Особенно если учесть, что в «Железном письме» эдак впроброс было сказано, что старый объектив у Сергея буквально в минуту ушел здесь же, в редакции… Ну, то есть, если так все сходится, – значит, произошел некоторый перелом, который, возможно, так ярко заметен пока только в редакциях, но, безусловно, грядет и среди читателей. Так что писать – можно. И, может быть, даже нужно. Тем более что они – про Nikon’ы, а я – про Canon. (Тут же и замечу, сколь похожи между собой нынешние Nikon’ы и Canon’ы: человек, под фототехнику не заточенный, в жизни не отличит один от другого поверхностным взглядом: те же обводы, то же расположение дисплея, управляющих дисков и кнопок… Практически то же относится и к объективам. Похоже, камеры этого типа приблизились к идеалу, а идеал – он, как вы сами понимаете, – один. Ну или хотя бы к стандарту – производители держатся пока что исключительно собственных байонетов, чтобы регулярно собирать дань с однажды попавших на их крючок, – в остальном же…)

Итак, уже несколько лет я снимал исключительно полузеркальными Olympus’ами. Полузеркальными, то есть имеющими вместо прыгающего зеркала и матовой поверхности для фокусировки некую управляемую световую систему, отправляющую картинку и в глаз фотографа, и на матрицу без всяких механических перемещений. (Звук же прыгающего зеркала у Olympus’ов записан в память в виде аудиофайла и при желании может вызываться при каждом нажатии на спусковую кнопку.) Такая система имеет свои недостатки – вроде затрудненности автоматической фокусировки и фактической невозможности ручной, принципиального отсутствия репетира диафрагмы, когда вы не можете на глаз оценить глубину резкости будущего снимка, – но и свои достоинства: например, безударность (а прыжок зеркала порой может вызвать «шевеленку») спуска или возможность выдавать снимаемый кадр на поворотный дисплей, что позволяет производить съемку из самых замысловатых положений. Кстати, в своих новых, подлинных зеркалках Olympus пошел по пути соединения обоих плюсов, для чего и (сам еще в руках не держал) встроил в последнюю модель добавочную матрицу – исключительно для возможности визирования и по дисплею.

Olympus стал моим главным выбором по ряду причин: еще до прихода эпохи «цифры» в пленочные аппараты я выбрал себе не Nikon и не Canon, а именно Olympus с несменным объективом – в первую очередь потому, что хорошо знал себя и предполагал, что, возьми я «тушку», дальше, до окончания жизни, буду работать исключительно на новые «стекла»: слишком много соблазнов. То – исключительная дальнобойность, то – исключительная светосила, то – хочется специальное macro, чтобы крохотная почтовая марка целиком заняла кадр, то – рыбий глаз, чтобы раз в году сделать суперэффектный снимок. А тут – единственный и довольно хороший, светосильный объектив с четырехкратным зуммированием, да три-четыре оптические насадки, превращающие его и в телевик, и в широкоугольник, а то и в макрообъектив. Даже и захочешь соблазниться, – да уж и нечем. А к моменту, когда «цифра» пошла, Olympus оказался первой фирмой, начавшей производить и поставлять на рынок по сравнительно вообразимым ценам те самые полузеркалки: сперва – мегапиксельную, потом – полутора, потом – двухсполовиной (кстати, очень была удачная модель!) и, наконец, четырех– и пятимегапиксельные E10 и E20. К моменту выпуска этих самых полузеркалок, подлинные цифровые зеркалки стоили совершенно неимоверно: от десяти тысяч долларов и выше, так что, в сущности, при желании видеть мир не на дисплейчике, а все же сквозь объектив – реальной альтернативы Olympus’у и не было.

Чуть позже, как раз где-то между выпусками 2500-го и E10-го Olympus’ов (1999 год), альтернатива начала просматриваться: Nikon выложил 2,74-мегапиксельный D1, Canon – трехмегапиксельный EOS D30. И тот, и другой аппараты стоили все равно весьма дорого, вокруг трех тысяч долларов; и тем, и другим мне удалось поснимать: D1 в Японии, D30 – в Париже. Canon мне понравился (ну, скажем, – пришелся по руке) больше из-за удивительной простоты и понятности управления, но, в общем, несмотря на разницу типа матрицы (CCD у Nikon, CMOS – у Canon), если откинуть вкусовые пристрастия, – это были камеры одного «веса» и одних возможностей, заметно превышающие возможности полузеркальных Olympus’ов. Однако, учитывая необходимость покупки объективов и то, что на жизнь я зарабатываю все-таки не фотографией, так что деньги в первые полгода, а скорее всего и никогда, не «отобьются», – все равно было дорого!

И тут Canon произвел очередную революцию в цифровой фотографии: выпустил 300D по цене, вдвое меньшей той, что я платил в свое время за E10 (правда, с хорошим объективом) и заметно ниже тысячедолларовой отметки. Конкурентам ничего не оставалось делать, как бежать за лидером, – и вот, не прошло и года, как очень приличную зеркалку с объективом удовлетворительных параметров можно было приобрести за ту самую сакраментальную тысячу. И знаете, что произошло? У людей, принимающих фотографии в дальнейшую работу: в печать, на продажу, – поменялись критерии. Если раньше какая никакая цифровая фотография, которая, по самой своей природе, выглядела, как правило, заметно лучше, чем отсканированная с любительского пленочного отпечатка, вызывала сперва – восторг, после – удовлетворение, – сейчас то из одного места, то из другого (например, с верстки «Домашнего компьютера») на меня стали сыпаться совершенно обескураживающие претензии к качеству сдаваемых снимков. Я отбрехивался как мог, огрызался, что, дескать, когда вы будете платить за снимки гонорары, позволяющие без напряжения обновить технику, – в тот же миг я ее и обновлю, – однако в глубине души, разумеется, понимал, что принимальщики абсолютно правы. И дело не в том, что у моего E20 (как высказался один из дружелюбных принимальщиков) сбился фокус или поцарапались линзы, а исключительно в том, что, когда «качество» пошло в народ, изъяны старой техники стали очевидны едва ли не каждому. И то сказать: фокус на полузеркалке ловится медленно и не всегда точно, оптические насадки, какими бы разъяпонскими они ни были, никогда не будут рисовать так же четко, как отдельный объектив, а чувствительность в 320 ISO сплошь и рядом вызывает необходимость выдержек, при которых «шевеленки» просто не избежать. То есть приходилось признать, что срок действия полузеркальных Olympus’ов безусловно истек, пора двигать на настоящее «зеркало», – однако для этого нужен был толчок посильнее недовольства принимальщиков и наличия относительно свободных денег.

И вот: решение пришло само собой, и я воспринял его не просто как упавшее с неба везенье, но как заслуженную награду за свои долгие труды по продвижению цифровой фотографии в народ, почувствовал, что не прошли они даром, а зерна упали в благодатную почву. В один прекрасный день я получаю письмо от совершенно незнакомого мне человека, который, сделав мне, как журналисту, комплимент, попросил пристроить свою камеру, EOS D60, в хорошие руки с единственным условием, чтобы новый хозяин приехал за ней куда-то на окраину Москвы сам. Я поинтересовался у благородного дарителя, сочтет ли он достаточно хорошими мои собственные руки, на что он сказал, что, безусловно, и ему даже будет приятно привезти камеру прямо ко мне самостоятельно. Спустя несколько дней встреча состоялась, даритель признался, что своему увлечению цифровой фотографией он обязан почти исключительно моим статьям и… и я стал обладателем настоящей цифровой зеркалки, да еще и с простеньким, но очень хорошим светосильным объективом EF 28 mm 1:1,8 USM.

Сказать по правде (каюсь!), были у меня подозрения, что, коль уж камеру просто отдают, что-нибудь в ней да не так: захватанный сенсор, разбитый дисплей или что-то еще в этом роде, но… камера выглядела и работала идеально, будто приехала прямо из магазина. Еще раз спасибо, Олег!

Итак, что такое EOS D60? Это следующая за первенцем EOS D30 камера, отличающаяся логическим размером матрицы – шесть мегапикселей вместо трех. Выпускали ее совсем недолго, полгода, что ли, после чего заменили на EOS 1D, которая отличалась от D60 едва ли не исключительно возможностью дальнейшего разгона матрицы (повышения чувствительности с 1000 до, кажется, 1600 ISO), что, после работы со встроенным в Photoshop обработчиком кэноновских RAW’ов, представилось мне не особо существенным: увеличить экспозицию вдвое в этом обработчике просто ничего не стоит, а увеличение в процессе этой операции уровня шума вполне сравнимо с увеличением шума при разгоне самой матрицы. От следующих моделей – упомянутой 300D, новинки 350D и прямых наследниц D60 и 1D – 20D и 30D, – отличий у D60, конечно, побольше, но ни одно из них я, пожалуй, принципиальным, во всяком случае для себя, не назову: увеличение числа точек фокусировки, увеличение (у 20D и 30D) длины снимаемой серии (с 8 до 20 кадров), возможность разгона ISO до 1600 и даже, у некоторых, до 3200. То есть, несмотря на прошедшие несколько лет, ничего кардинально нового у этой серии камер не возникло, что тоже в определенном смысле говорит о достижении некоего идеала или стандарта. Разумеется, в этой «весовой» категории. Более того, кое в чем D60 можно считать моделью несколько лучшей, чем последние: выросшее на них количество мегапикселей (на той же площади матрицы) с вполне достаточных шести до несколько избыточных восьми просто теоретически не может не сказаться на качестве картинки, а замена в 350D пентапризмы на систему зеркал ухудшает процесс визирования. Однако все это, положа руку на сердце, – не более чем мелочи, заметные только перфекционисту.

Теперь надо было решить две задачи: пристроить куда-нибудь мой Olympus с полным набором всего, что только к нему выпускали: четырех насадок, вспышки, бустера с полимерной батареей, – причем пристроить не так бескорыстно, как Олег пристроил свою D60, ибо никак не хотелось отказываться от возможностей, которые я имел на E20, а свободных денег практически не было (жена вообще сравнила этот подарок с «супом из топора»), – и эти возможности восстановить путем приобретения вспышки (Olympus’овская, разумеется, не подошла, хотя вроде – с чего бы?), нескольких объективов и разной – впрочем, тоже очень недешевой: за две пластмассовые (правда, фирменные) бленды пришлось отдать три с половиной тысячи рублей! – мелочевки.

Начал я с поиска аккумуляторов, потому что, как с ними ни обращайся, дольше трех лет они не живут, а возраст полученного вместе с камерой как раз около того и был. Аккумуляторов в Сети оказалось сколько угодно, от 15 до 30 баксов, причем как минимум от трех производителей: самые дорогие от самого Canon, подешевле – от японской же Enikatsu и китайской AcmePower (точнее – WMT Limited). О двух последних я ничего плохого не слышал – ну, разве что китайские могли окочуриться чуть раньше японских – и решил пойти по «серединному пути»: купил парочку от Enikatsu, которые оказались емкостью поболее «родных» на целых 300 мАч.

Дальше надо было купить карточку Compact Flash. Увы, ту, полугигабайтную, которую я уже не первый год пользовал на Olympus’е, D60 не опознал. Пришлось ехать на «Горбушку» и искать продавца, который согласится вскрыть вакуумную упаковку на предмет проверки совместимости. Продавец с третьей попытки отыскался, а первая же предложенная им гигабайтная карточка (я намеренно попросил не предлагать «быстрых») опозналась вполне благополучно, хоть я, наконец-то словивший кайф от записи снятого в семимеговые RAW’ы, уже подумываю о еще одной (две по одному лучше, чем одна на два: пока первая очищается, вторая работает!).

Дальше следовало купить вспышку, ибо та, Olympus’овская, была очень уж умна и хороша, а к хорошему, как известно, привыкаешь на раз. Посмотрел в Сети. Самую крутую, Speedlite 580EX, решил не брать, ибо не припомню случая, когда мне не хватило бы мощности Olympus’овской, с ведущим числом 40, а остановился на свежачке попроще: 430EX, с ведущим числом даже чуть больше, чем привычные 40 олимпусовских. В общем, эти приборы по возможностям были примерно на одном уровне, – только новая заряжалась раз в десять быстрее старой. «Несовместимости» же, вызванные большей молодостью вспышки по сравнению с аппаратом, оказались пустячными: аппарат не умел передавать информацию о расстоянии до объекта (но мне это и ни к чему, ибо никогда вспышку иначе, чем в «отраженном» режиме, я не использовал и, надеюсь, не буду), о размере (меньшем пленочного кадра) матрицы, да еще камера не знала, как отдать информацию об установленной световой температуре (что тоже, учитывая запись снимков в RAW, не играло ровно никакой роли).

Ну и, наконец, надо было приобрести «рабочий» объектив, ибо как ни хорош был доставшийся мне «фиксированный», он исключал должную мобильность: не к каждому объекту приблизишься для желаемой крупности, не каждому снимку идет резкий задний план… По принципу «не хуже, чем было», и пересчитывая оставшийся после покупки вспышки денежный запас, я подобрал кэноновский зум 28-105 (1:4,0-1:5,6) с ультразвуковым приводом (то есть, в отличие от зума Olympus’овского, весьма быстрый), который стоил меньше полутора сотен зеленых (в хорошем месте; на «Горбушке» цены почти сплошь были «полуторными»!). Были и чуть подороже и чуть же посветосильнее, что мне показалось не столь принципиальным. Итак, умноженный на кроп-фактор 1,6, интервал фокусных расстояний 44,84-168 оказался очень близок к привычному по Olympus’у 40-160, а недостаток светосилы в достаточной степени компенсировался большей чувствительностью D60. Жаль, конечно, что минимальное фокусное расстояние нового объектива совпало с уже имеющимся «фиксом», но ничего другого подобного в этом ценовом диапазоне не оказалось.

Деньги на этом закончились, и мечты о телевике и широкоугольнике, без которых и жизнь не в жизнь, я решил, скрепя сердце, отложить до продажи Olympus’а. Провел легкое маркетинговое исследование: на «Молотке» один экземпляр предлагали за 450 баксов, другой, примерно за те же деньги, лежал в одном из фотомагазинчиков. По мне, так это показалось слишком дорого, ибо, как я, надеюсь, сумел показать выше, система устарела, – однако ни вспышки, ни оптика, по сути, не стареют (правда, применить их можно, увы, только к этой устаревшей системе!), а на них в свое время я убил денег втрое больше, чем на саму камеру. Назначив скидку в 80 с лишним процентов от первоначальной, по которой покупал комплект, цены, принялся ждать, распространяя слухи и объявления. Запасся терпением. Но тут в гости зашел старый друг, актер и кинорежиссер, с которым мы в свое время сделали несколько фильмов, в том числе – один из моих любимых, «Четыре листа фанеры», – и, глянув на Olympus, стоявший на столе прямо со вспышкой, трубой и бустером и выглядевший весьма внушительно, не думая, забрал. Очень надеюсь, что свою долю удовольствия он от него получить успеет прежде, чем поймет, что пора переходить на подлинную зеркалку.

Итак, неожиданно появились деньги еще на один объектив, и из вариантов «широкоуголка» или «телевик» я, не думая, выбрал последний. Представители и того, и другого семейства позволяют преображать мир весьма выразительно, и не знаю какого – выразительнее, но тут сказалась моя давняя, с ранней юности, приверженность не к расширению мира, а к его спрессовыванию (тогда модно было снимать кино телевиками, и это оставило, вероятно, след в моей душе). Кандидатов было немного (профессиональные дорогущие, с буковкой L, я, не думая, отверг по нищете), оба – от Canon, оба – ультразвуковые, оба – со системой стабилизации (IS, Image Stabilization) или, если угодно, антишейком. Первый, подешевле, начинал фокусное расстояние с 75 мм, второй – с 70, и тот и другой оканчивали его на 300 (что, учитывая кроп-фактор, делало их супертелевиками с фокусным расстоянием почти в полметра!). Первый имел прошлую систему стабилизации, позволяющую безопасно для снимка понижать выдержку на две ступени, второй – на целых три, плюс умел «следить» за движущимся объектом. Я, естественно, выбрал второй вариант, тем более что он был дороже первого процентов всего на двадцать.

И тут началась история, очень похожая на описанную Вильяновым в его «Железном письме»: оказалось, что в огромной Москве эта семисотдолларовая вещица – дефицит! Вместо нее предлагали еще более крутой и современный объектив с пометкой DO (наличие дифракционной решетки, позволяющей практически вдвое уменьшить габариты объектива), но по в два с лишним раза большей цене, – а этого бы я не потянул никак! Но, то ли дефицит был поменьше, чем в случае Вильянова, то ли я – попронырливее, – на третий день поиска один экземпляр желанного объектива все же отыскался. Называется объектив, если кому понадобится, EF 70-300 mm f4-5.6 IS USM.

Большой любитель снимать с длинной трубой, я, после олимпусовской троекратной насадки, где поймать фокус всегда было фокусом, а четкость рисунка почти всегда оставляла желать лучшего, – я как будто бы сбросил с рук и ног тяжелые кандалы: объектив рисует фантастически, стабилизатор позволяет снимать без «шевеленки» даже в сумерках, а стрелять можно, не думая, прямо от бедра!

Итак, набор был почти полным, не хватало лишь широкоугольника, – и я, не умея терпеть дольше, забрался в заначку и вынул оттуда очередные семь сотен. Кандидат на покупку был понятен давно: EF-S 10-22 f/3,5-4,5 USM. Я поехал на «Горбушку», где фотомагазинчиков сосредоточено больше, чем где бы то ни было в Москве, нужные объективы лежали на полках практически каждого, однако… Однако вставить его в D60 не удавалось никоим образом. Тут-то я припомнил о новой серии объективов, разработанных Canon специально под новые свои камеры: 350D, 20D, 30D, у которых меньший рабочий отрезок и меньшие размеры, но которые только к этим камерам и подходят. О чем и говорит буковка S в обозначении. Буковка, на которую я в порыве страсти просто не обратил внимания. Увы и ах… А аналогичного объектива для моей камеры у Canon я не нашел. Зато… зато нашел у Sigma.

Вообще Sigma – тоже японская компания, выпускающая, кроме всего прочего, трехматричные цифровики, а также объективы для разных брендов – и Nikon’а, и Canon’а, и кого-то там еще. Эти объективы обычно дешевле, а про их качество знающие люди говорят так: дорогие – вполне сравнимы с оригинальными, а дешевые зато – дешевы.

Объектив, на котором я остановил внимание, Sigma 10-20 под Canon, явно принадлежал к числу дорогих, ибо стоил дешевле EF-S 10-22 всего долларов на 50. Более того, он тоже был рассчитан исключительно на матрицы «половинного» формата, ибо полный пленочный кадр не покрывал. Но при этом байонет имел стандартный. Объектив изумил меня красотой, а по части техники, включая ультразвуковой привод, у него все было ничуть не хуже, чем у Canon’овского. Сказать честно, как следует я его еще не изучил, но пока что никаких каверз от него не ожидаю.

Но вся эта захватывающая история произошла, когда я уже вернулся из Душанбе. Куда ездил дней на десять по ностальгическим соображениям, разным делам и, главное, – дописать сценарий в спокойной, располагающей обстановке солнца, черешни и арбузов. То ли и впрямь мой E20 к тому моменту надоел мне до отвращения (так что подарок пришелся прямо в точку!), то ли я действительно решил провести эксперимент, ибо ко мне уже не один серьезный фотограф, уставший повсюду таскать многокилограммовые кофры, обращался с вопросом о «второй», легкой, что всегда с тобой, камере, – однако я решительно решился оставить E20 со всеми его причиндалами дома, а с собой взять какую-нибудь малютку.

Мой выбор пал на пятимегапиксельный Exilim EX-P505 от Casio, о киноспособностях которого я написал в «Советник» текущего номера. Там же – коротко и представил. Слегка повторюсь: он мне понравился внешностью и большим, пятикратным зумом с не рекордной, но терпимой светосилой, начинающейся с 1:3,3. При этом он достаточно мал – не настолько, правда, как фотоаппараты размером с кредитку, выпускаемые и Casio, и Sony, и кем-то еще, – но в карман летней рубашки входит легко и его не оттягивает.

Главным недостатком, пожалуй, ощутился засвечиваемый ярким среднеазиатским солнцем дисплей, так что некоторые кадры приходилось делать буквально наугад (впрочем, не менее половины из них получились именно такими, какими задумывались), но у каждого недостатка имеется и обратная сторона: вертящийся во все стороны дисплей позволял сколь угодно долго ловить нужный момент при съемках людей, как говорится, «скрытой камерой»: никому из них так и не пришло в голову, что их снимают, если я смотрел сверху вниз на какой-то странный гаджетец. Еще в резкий плюс дисплею (точнее, конечно, – камере) не могу не поставить вызываемую по желанию решетку, не позволяющую кадру перекоситься. Неглавным можно счесть довольно низкую чувствительность (норма – 50 ISO, максимум – 400), которые на самом деле, как мне показалось, даже несколько завышены. Ну и при подъеме ее даже до 100 единиц – весьма заметные шумы. Что же касается скорости и точности автофокуса – он, пожалуй, никак не хуже (если не лучше), чем у E20, (а ведь Canon’а у меня в тот момент еще не было, да и объективы поскорострельнее стоят, как три таких камеры целиком!).

Много ли я пропустил сюжетов, которые не удалось реализовать из-за нехватки возможностей камеры? Наверное, они были, но дай бог, чтобы процентов десять. Во всяком случае, альбом, получившийся в результате, выглядит не хуже большинства моих альбомов, снятых и E20-кой, и E10-кой, и прежними Olympus’ами, и даже Canon’ом и Nikon’ом. Ну, может, похуже самых удачных, но тут дело уже не в технике, а в натуре и уровне внутреннего подъема.

Другое дело, что, если сдавать эти фотографии в печать или продавать, многие могут не пройти, что называется, «по качеству», а как отчет о поездке для друзей и знакомых, показанный на экране монитора или отпечатанный вплоть до размера A4, – вполне безупречны.

Так что очень еще надо думать и сравнивать, насколько важна такая потеря качества (и, возможно, некоторых сюжетов) по сравнению с тем облегчением, которое приносит камерка в кармане рубашки против десятикилограммового кофра.

Разумеется, для профессионалов так вопрос не стоит, деньги следует отрабатывать в поте лица! – но многие ли истинные фотопрофессионалы читают эту мою «Козлонку»?