Кафедра Ваннаха: Заветы Нернста Ваннах Михаил

Кафедра Ваннаха: Заветы Нернста

Ваннах Михаил

ОпубликованоВаннах Михаил

Есть такая наука — термодинамика. А у науки этой — начала. Почти такие же, как у Евклида. Аксиоматически введенные из обобщенных наблюдений за природой. Ну а среди начал есть Третье. Описывающее то, как ведёт себя энтропия равновесной системы при приближении температуры к абсолютному нулю. Записывается оно в виде теоремы Нернста, часто формулируется как нуль энтропии равновесной системы при нуле по Кельвину. Ввёл это начало германский химик Вальтер Герман Нернст (1864-1941) в 1906 году. За это, да и за другие работы, он в 1920-м был удостоен Нобелевской премии по химии.

С Нобелевской премией Нернста вообще весьма забавно. Ну, как обычно считается — Нобель, создатель динамита, дескать в конце жизни ужаснулся своим вкладом в дело истребления людей и завещал капитал на премии для поощрения наук и искусств, на дело Прогресса (именно с большой буквы, занимающего в секуляризированном сознания место божества). Но вот Нернст получил свою премию, пребывая в состоянии вялого уголовного преследования со стороны Антанты. Дело в том, что был он большим патриотом Фатерланда и Кайзера лично. Основания для патриотизма были — учёные во Втором, бисмарковском, Рейхе оплачивались превосходно. У профессора Берлинского университета и директора Института химии было скромное именьеце под Берлином — дом, стилизованный под замок, двести моргенов пахотной земли, для охоты арендовались окрестные луга и леса… Так что с началом Первой мировой Нернст подписал, — в компании с Томасом Манном, Планком и Рентгеном, — манифест «К культурному миру», защищающий позицию Германии, да и двинулся на фронт. На своем собственном автомобиле (прямо как феодал) вступил в Королевский добровольческий автомобильный корпус и аккурат угодил к Битве под Марной. Той самой, которую французы выиграли, перебросив пехоту на парижских такси. Нернст возмечтал превзойти острый галльский смысл сумрачным германским гением. Естественно — в близкой ему области химии. Отравляющее действие газов было уже хорошо известно… Но вот беда — в 1899 году в Гааге запретили применять снаряды с удушающими и ядовитыми веществами. Но — в инженерном творчестве изрядную роль играет стремление обойти чужие патенты. Ну а патент — это же юридический документ, как и Гаагская конвенция. И Нернст предложил сделать отравляющее действие снарядов не главным, а побочным. Ну, как в казематах Порт-Артура задыхались русские бойцы от газов, выделяемых при взрывах шимозы. Так и в германские гаубичные 105-мм снаряды вводились отравляющие вещества… Правда, успеха это не превзошло — химическую войну двинул вперед другой нобелевский лауреат — Габер. Он додумался до газобаллонной атаки — распыление хлора из баллона же в Гааге не упоминалось… (Свое Габер получил сполна — жена, первая в Германии женщина-доктор химии, Клара Иммервар, в ужасе от такого применения науки застрелилась. Самого Габера прессанули наци за иудейство; он подался в бега, но в Кембридже, как вспоминал П.Л.Капица, "Мы, физики, Резерфорд и все остальные, совершенно не были склонны встречаться с ним, потому что в моральном отношении он не отвечал нашему представлению о действительно большом учёном.". Оказавшийся в изоляции Габер умер в нищете по пути в Палестину. Даже его сын наложил на себя руки после Второй мировой, после Циклона-Б. Но это будет потом…

А пока Антанта выиграла войну. Нернст, награжденный Железными крестами 1-й и 2-й степеней, прячется от уголовного преследования за военные преступления в Силезии. Там он покупает имение побольше: сотня гектар пахоты, семьдесят леса, и — вот тут мы подходим к главному, — сорок два гектара прудов! А пруды для Нернста были важны. Он водил карпов. И — с научным обоснованием. "Я развожу таких животных, которые находятся в термодинамическом равновесии с окружающей средой. Разводить теплокровных — это значит обогревать на свои деньги мировое пространство".

А вот современная ИТ-индустрия заветами Нернста пренебрегает. Нет-нет, мы не станем говорить о процессорах, трудящихся при абсолютном нуле, о сверхпроводящих проводниках и аккумуляторах на их базе — это пока фантастика. Поговорим об устройствах, которые вполне реально создать. Хватило бы конструкторской изворотливости (хотя бы той, что проявил Нернст, измышляя коктейль из шрапнели с газом…)

Вот что делает экран ноутбука, на котором пишутся эти строки — по преимуществу освещает дачную беседку. Куда лучше, чем хмурый осенний день, сочащийся сквозь виноградную лозу. И, — при этом, — сжирает со страшной силой энергию аккумулятора. И то же самое делает экран десктопа — накручивает киловатт-часы в счетчике. И — экран телевизора, — хоть и на новомодной светодиодной подсветке, — грешит тем же. Поразительно неэффективно с точки зрения энергетической эффективности — выкидывать в пространство океаны фотонов, лишь немногие из которых достигнут сетчатки. А ведь вышеупомянутый П.Л.Капица, ведя заочные семинары, некогда предлагал школьникам эксперименты, в которых каждый мог убедиться, что глаз способен реагировать на отдельный фотон…

Но экономия сама по себе обычно людей не привлекает. Надо предложить новую возможность. И вот тут, похоже, такая возможность может появиться. Ну, что движет ИТ-технологии? Массовый спрос! А какие искусства важнейшие, по мнению дедушки Ленина? Правильно, цирк и кино! Ну, цирк хорош традицией, а что новенького в кино? Верно, 3D. Процессорная мощь позволяет создать и обработать контент с высокой реалистичностью. Но что на выходе? Ухищрения с экранами и очками… Очками!

Так что мешает вводить сигнал прямо в очки? Да ничего, кроме инерции, лености ума и слишком больших бабок, вбитых в технологии экранов. Но эти деньги — не российские. Почему всяким инновационным госкорпорациям не вложиться в простую и вполне реальную вещь, в устройства ввода сигнала поближе к глазу. Что тут невозможного для микроэлектроники — посмотрите, сколько мегапикселей вбивают фотофирмы в мелкие матрицы… И стереосигнал — естественен. Как в стереотрубах, как в стереоскопах времён пленочного фото, как в дневных призматических биноклях с широко разнесёнными объективами. (Есть еще бинокли ночные, чисто оптические, где ради повышения пропускания света призм избегают…)

А ещё — конфиденциальность. Всяким там Tempest-технологиям сложнее будет снимать сигнал. И — офисным клеркам будет удобнее сидеть в чатах, не боясь, что шеф заглянет через плечо. Сплошные достоинства!

Да ещё — простор дизайнерам. На ноутбук то что — максимум стекляшек наклеишь… А на очки — да зайдите в любой оптический салон — мечта модниц, поле игры маркетологов и рекламщиков…

Ну и зеленые братья и сестры могут возрадоваться — экономия энергии, снижение нагрузок на систему кондиционирования…

И — возможность появления новых классов устройств — реинкарнация наладонников, приконченных совместными усилиями нетбуков и коммуникаторов. Было бы желание!

К оглавлению