13-Я КОМНАТА: Фига в кармане 4.0

13-Я КОМНАТА: Фига в кармане 4.0

Автор: Леонид Левкович-Маслюк

Свежий фильм, и прямо по нашей тематике, – "Крепкий орешек 4.0". Рядовой полицейский Джон Маклейн против банды кибертеррористов, обрушивших в Штатах буквально все сущее, пункт за пунктом. Честное слово – смотрел и повторял про себя слова Пушкина: вот как надобно писать! В смысле – вот как надобно рассказывать о "проблемах информационной безопасности". Но фильм, конечно, лишь отчасти об этих проблемах. Поэтому есть вопросы.

Первый вопрос о кажущихся параллелях с фундаментальной линией в советском кино – темой "героизма простого советского человека". Например, вот такой диалог доброго хакера и Джона Маклейна. Хакер: "Ты почему такой, ну, герой типа?" Джон: "А если не я, то кто же?" – как по комсомольской рапортичке ("провести театрализованный вечер на тему "Героизм молодого современника" под девизом "Если не я, то кто же?").

Но увы, уже в следующей фразе Джон скатывается к прямой антисоветчине: "Других-то [героев] нет". В советской традиции боевой киногерой боевых чудес, как правило, не творил, и поэтому в кульминационный момент – побеждая врага! – погибал. Но мысль о том, что после этого «других» уже нет, не имела права мелькнуть даже на горизонте сознания. Наоборот, с экрана шли прямые сигналы об обратном (а непрямые сигналы могли даже и евангельский мотив случайно потревожить). Так что о параллелях здесь говорить не стоит. А суперменский героизм Маклейна несет какой-то не сразу очевидный (лично мне) идейный заряд.

Конечно, можно считать это зрелище особой формой цирка. Идейный заряд прыжков канатоходца над бездной прост – демонстрация его личного мужества и умелости (которые зритель вполне готов – сидя в кресле – примерить на себя). Такой ответ удовлетворит многих. Можно взять и другую напрашивающуюся интерпретацию: герой-одиночка побеждает зло, потому что он свободный сильный человек (в американском прокате, между прочим, кино называется "Live Free or Die Hard"). Это тоже правильный ответ. Но, начитавшись спецлитературы при подготовке двух тем номера о кибертерроризме и киберкриминале "Наблюдатели в Альпах", не могу не поискать еще и двойное дно.

Вопрос: чьи действия реалистичнее, кибертеррористов или Маклейна? С одной стороны, атака через Интернет на финансовые и энергетические инфраструктуры многим может показаться "надуманной страшилкой", как обычно выражаются отечественные силовики. С другой стороны, нигде не сказано, что злодеи из «Орешка» используют только Интернет, да и Интернет при умелом обращении с ним может быть очень ценным орудием в таких играх. Во всяком случае, об успешных кибератаках мы читаем каждый день в околотехнической периодике. А вот о сбивании вражеских самолетов лифтом или мотоциклом (условно, условно, – не буду раскрывать трюки заранее), приеме, вполне обычном для Маклейна, – только в кинорецензиях. В фильмах этого жанра всегда есть «плохиш» – с трудом, но безусловно и непременно убиваемый, – и "хорошиш", принципиально неубиваемый никем и, главное, ничем. Особенность четвертого «Орешка» в том, что условно-реалистичной боевой технологии хакеров-плохишей противопоставлено только одно: абсолютно сказочная, заведомо невозможная боевая технология хорошиша Маклейна. Без стрельбы лифтами по самолетам зло в этом сценарии обязательно восторжествовало бы, несмотря на вялые усилия малахольных добрых хакеров.

Спрашивается: эта особенность – случайность, которая не интересует ни создателей (их только деньги заводят, мы же знаем), ни зрителей (этим трюки давай, героя-одиночку да музыку погромче)? По-моему, это все-таки намеренный сигнал – но о чем? Может быть – о подсознательной компенсации проблем во "всяких там ираках" (резко выражался когда-то премьер Черномырдин!), причем проблем как раз личностных, персональных, а не переживаний о слабости державы? Не исключено.

Но я больше склоняюсь вот к чему: нарочитое несоответствие реалистичной экипировки сил зла и воображаемо-сказочной экипировки сил добра – это хорошо знакомая по советскому театру и кино "фига в кармане". Тонкий намек на толстые обстоятельства. Неакцентируемый вызов, тогда – цензуре "системы", в «Орешке» – цензуре жанра. Может быть, это замаскированный вопль отчаяния от всеобщей беззащитности перед нарастающим, неуязвимым злом – от которого заслоняет лишь насквозь сказочный Маклейн? Хотя скорее, увы, – классическое "не пора ли менять систему?.."

P.S. Следующий номер выйдет 14 августа.