Колумнисты

Колумнисты

Кафедра Ваннаха: Демократия и секреты

Ваннах Михаил

Опубликовано 09 марта 2011 года

Первый мир, экономически развитые государства Европы и Европы Новой (то есть Северная Америка и Австралия с Океанией) — как известно, оплот демократии. Там человек обретает все права по факту рождения, а самые совестливые и чувствительные искренне, не на жизнь, а на смерть, борются за права земляных белок (зверек этот IT-отрасли не чужой — он тёзка сетевого протокола, бытовавшего до появления Всемирной паутины) и лабораторных животных. Но на чём же основывается та экономическая мощь, которая даёт Первому миру возможность содержать граждан, занятых столь актуальными и полезными делами?

_{Этот gopher в услугах правозащитников не нуждается}

Когда-то ответ был прост. Авторы отечественного страноведческого справочника образца 1957 года уверенно утверждали, что в капиталистическом мире США являются ведущей промышленной страной с высокоразвитым сельским хозяйством. Сельское хозяйство у американцев никуда не делось. Оно по-прежнему высокоразвито и за прошедшее время впитало в себя плоды и технологической, и «зелёной» революции. Например, промышленная уборка клюквы комбайнами, похожими на гигантский миксер-пылесос на колёсах, взбивающими воду на затапливаемых делянках, обусловлена тем, что в США возделывается клюква крупноплодная, ягода, всплывающая на поверхность воды, где её и собирают механизмы.

Добывающая отрасль в США сильна. Одного угля добывается около миллиарда тонн, а Россия, природными ресурсами которой мы привычно гордимся, в 2009 году выдала 298 миллионов тонн. (В 1960-м году, полвека назад, в РСФСР было добыто 290 миллионов тонн, а КНР добыла в 2009 году 3050 миллионов тонн. Цифра прописью: три миллиарда пятьдесят миллионов тонн угля. В нашей стране в результате реформ доля угля в энергобалансе упала до 18 процентов, что каждый из нас ощущает, оплачивая электричество.) Гигантские грузовики, малоупотребительные у нас скреперы, мощнейшие промышленные трактора...

А вот промышленность... Промышленность утекает в Юго-Восточную Азию. Нет, критические отрасли и производства, конечно, остаются на месте — к примеру, стойкие к спецвоздействиям процессы и дисплейные панели военного назначения, микроболометрические матрицы и тому подобное. Но в общем случае соткать полотно и пошить тряпочку, сварить сталь, отлить-отштамповать железяку — всё это есть смысл делать там, где рабочая сила дешевле. Даже если речь идёт о массовых (таких, как химия, металлургия, штамповка) или высокоавтоматизированных производствах. Дело в том, что под любые производства надо строить корпуса, обслуживать и чинить их, возить сырьё и готовую продукцию, варить рис или заворачивать гамбургеры для рабочих... Всё это завязано на цену живого труда. И автоматизированная линия требует всего вышеперечисленного плюс бригаду квалифицированных наладчиков-ремонтников. Значит, производство принципиально выгодней там, где труд дешевле. Да, в какой-то момент все вышеперечисленные будут заменены роботами, но пока этого не произошло.

Так за счёт чего же так богато живёт Первый мир? Привычный ответ — постиндустриальная экономика. Прибавочный продукт, мол, создаётся в сфере услуг, в сфере образования, науки. Информационные технологии опять же.

Ну да... А как же всё перечисленное преобразовывается в деньги? Возьмём же и сформулируем просто. Первый мир живёт на секретах. Секреты есть у любого глобального бренда. И это вовсе не секреты качества. Качество обеспечивают современные технологии, и отступления от качества — один из главных секретов. Вспомните, сколько «Компьютерра» писала о проблемах с самой популярной на планете маркой автомобилей, как невинно кивают автомагнаты на «сбивающийся коврик». Секрет любого бренда — это как развести между собой производителя товара и его потребителя. Чем меньше знает потребитель, где производится товар; чем меньше знает производитель, кем товар потребляется — тем выше маржа! Например, были некогда плёночные фотокамеры Leica. Синоним немецкого качества! Ага... Только делались их тушки в той самой Португалии, которую мы догоняем. И так практически везде...

Но секреты есть и у производства. И вот всё, что мы называем заработком на новых технологиях, на ноу-хау, есть на самом деле заработок на секретах. Вот изумительно смешную историю рассказала нам галльская газета Le Figaro. Смысл её сводится к тому, что углеводородная зависимость Первый мир пугает и программы создания электромобилей являются одними из ключевых. Автомобильная группа Renault-Nissan уволила троих ключевых руководителей по подозрению в маленьком гешефте на стороне. Скромный бизнес этих персонажей состоял в том, что они продали (скорее всего, Китаю) секреты новых аккумуляторных батарей и тяговых электродвигателей. Производители автомобилей инцидент оценили как весьма серьёзный и стали рассматривать возможность передачи дела в суд. Ну, флаг им в руки!

Министр промышленности Французской республики Эрик Бессон был откровеннее и обозвал произошедшее очень красиво — «guerre ?conomique». «Экономическая война» — не больше, не меньше.

Это действительно война. Первый мир зарабатывает на технологических новинках. Кто-то проводит эксперименты, вгоняет их в рамки теорий. Затем инженеры додумывают методы практического применения этих теорий, а самый жирный кусок достается предпринимателям. Предпринимателям, организующим производство, играющим на бумагах технологических компаний, имеющим эксклюзив на сбыт продукции. Дальше золотые ручейки растекаются по странам Первого мира. Задираются цены на недвижимость. Повышаются зарплаты работников. Даже чаевые официанткам — из того же источника.

А теперь представим, что секреты утекли. Кто получит эти деньги? Предприниматели из Юго-Восточной Азии, имеющие в своих руках самый универсальный ресурс — дешёвый живой труд! А предприниматели Первого мира и те обыватели сытых стран Запада, с кем они делятся доходами, окажутся в пролёте, несмотря на все разговоры о постиндустриальной экономике!

И вот тут-то мы переходим к самому забавному. А сможет ли Европа сохранить свои секреты? Давайте представим, что грозит «изменникам» из Рено, даже в случае отдачи под суд.

Штраф? Взыскание убытков? Да у них нет ничего, что могло бы скомпенсировать потерю миллиардов евро компанией. Тюремный срок? Ну, недолгий. Тюрьмы в Европе комфортабельные — были же в 90-е годы фильмы, где наши люди мечтают о голландском узилище, права заключённых соблюдаются. Так что выйдут на свободу и махнут к припрятанным денежкам.

_{Этого парня, рядового Мэннинга, за сотрудничество с WikiLeaks правовая система США, возможно, убьёт, при полной индифферентности защитников белок}

Так что у Европы нет механизмов для защиты промышленных секретов, на которых зиждется её благополучие, позволяющее играться в права человека и прочие очень благородные вещи. Вот США предъявили рядовому первого класса Мэннингу, слившему информацию ВикиЛикс, обвинения в пособничестве врагу, чреватые пожизненным заключением, а то и смертной казнью. Экономические войны — вещь не менее серьёзная. Про заводы Круппа в тот момент, когда Made in Germany стало синонимом добротности, говорили, что пойманных там промышленных шпионов кидали в металлургические печи. Для ИТ-отрасли всё перечисленное ещё более критично: её дорогостоящие программные системы, в том числе и не предназначенные для открытого рынка, копируются лёгким движение мыша.

К оглавлению