Своя игра

Своя игра

Василий Щепетнёв: Спецназ Леонардо в бою

В школе я учил историю просто, в институте — медицинском! — историю партии. И в школе и в институте нам вдалбливали: индивидуальный террор бесполезен, индивидуальным террором ничего путного достичь невозможно, другое дело революция. Но что такое революция? Террор массовый, или, как говорил Ильич, массовидный. И действительно, народовольцы казнили чиновников в индивидуальном порядке, революция поставила казни на поток. А гражданская война… Белые придут — вешают, красные придут — опять вешают. «Повесить сто или тысячу чиновников и богачей, кулаков, попов, помещиков» — учил вождь мирового пролетариата, суля за каждого повешенного сто тысяч рублей. Это вам не кошелек, не побрякушки, которые Раскольников добыл у зарубленной им старухи-процентщицы. Правда, рубли были уже не те, но все же: повесить («непременно повесить!») десять человек — и ты миллионер («Как стать миллионером? Спроси меня!»).

Однако настойчивые утверждения правительственных историков о бесполезности индивидуального террора меня насторожили. Братец Кролик уверял Братца Лиса, что быть поджаренным на костре не боится, костер — пустое, единственное, о чем он молит: не бросай меня в терновый куст. Может и тут братцы кролики, уверяющие, что индивидуальный террор — ерунда, делают это в надежде, что их тоже бросят в терновый куст? Затраты на охрану господина президента (Гения Карпат, Несравненного Вождя и Грандиозного Отца, Путеводной Звезды XXI века, Непобедимого Полководца, Сошедшего С Небес и т. п.) в бюджете многих стран занимают особое положение: дадут столько, сколько потребуется. Зря деньги на ветер бросают? Никоим образом! Если бы у эрцгерцога Франца Фердинанда была охрана получше, пусть и трижды дорогая, в конечном счёте выгода от её наличия оправдала бы затраты спецслужб всех государств на много веков вперед.

Считается (неважно, истина это или заблуждение), что именно ядерное оружие предотвращает третью мировую войну. Равновесие страха, неминуемый ответный удар удерживают потенциального агрессора от опрометчивых шагов. Немного повоевать с третьестепенными странами — это пусть, это можно, особенно, если предварительно согласовать действия, но воевать со странами равными — ни-ни.

Ядерное оружие — это и очень дорого, и последствия слишком уж глобальные (хотя мы выяснили, что глобальные последствия для диктатора ничто, но вдруг…), и второстепенные, а пуще третьестепенные страны остаются беззащитными, хочешь на части рви, хочешь, бросай на города тучи крылатых ракет.

Но вдруг эти третьестепенные страны решат, что нужно строить новую систему безопасности, более дешёвую и более доступную? Какую? Основанную на индивидуальном терроре! В случае агрессии ответный удар наносится не по стране в целом, не по небоскребам, что небоскребы, в небоскребах гибнут обыкновенные клерки, ничего не решающие и никому не нужные («бабы новых народят»). Ответный удар наносится по верхушке правительства, в соответствии со строками Пушкина: «Твою погибель, смерть детей с жестокой радостью предвижу».

Трудно добраться до Гитлера? Это кому как. На кадрах кинохроники видно, как рейхсканцлер то на трибуне стоит, то вовсе едет в открытом автомобиле. Какой простор для Пуленепробиваемого Монаха, Снайпер (с большой буквы), Подрывника (с исправно действующей дистанционной бомбой), да мало ли суперменов на Земле. И нужен ли непременно супермен? Младший лейтенант-геодезист на денек заскакивает в Москву и запросто расстреливает Леонида Ильича, счастье, что он перепутал машины (и Брежнева с Береговым). Другой, скажем так, чудак, пробирается в спальню английской королевы. Убивают Улофа Пальме и Ицхака Рабина. И кто? Дилетанты, люди с улицы, одиночки — если верить объявленным результатам расследования. А уж на что тогда способны обученные, тренированные и соответственно экипированные группы профессионалов, подумать страшно. Потому товарищ Сталин на сообщение Трумэна о том, что Северо-Американские Соединенные Штаты заполучили ядерное оружие, отреагировал спокойно. Формула «Нет человека — нет проблемы» отлично работает и на международном уровне. Как знать, вдруг Зловещий Рок Семейства Кеннеди имеет фамилию, имя и отчество?

Соблазнительная идея для бедных стран: нет необходимости иметь дорогостоящий флот, надводный и подводный, набитый ядерными ракетами, если в распоряжении есть сотня-другая отчаянных парней и девушек. А в какой стране не наберется сотня отчаянных? И чем беднее страна, тем больше отчаянности. Спецназ имени Леонардо да Винчи настигнет и покарает нечестивца на земле, воде и в воздухе.

Понятно, где меч, там и щит. Отчаянных следует направить — на кого? Да на народишко, пусть взрывают торговые центры, школы, театры или военные базы, баб-то достаточно. Но трудно закрыться со всех сторон раз и навсегда. Нужно ж дышать, питаться и кое-что ещё делать. Дадут чай, а вдруг в нем полоний? Проверять еду на радиоактивность? Так ведь проверяющий и подсыплет. Проверять проверяющего? Чем больше звеньев в цепи, тем больше вероятность, что одно из звеньев будет подменено. И даже не одно, почему одно. Надеяться на армию? Анвар Садат погиб на параде. На телохранителей? Индиру Ганди погубили телохранители.

Резко ограничить круг приближённых, выбрать вернейших из верных? И оказаться один на один — с кем? С преданным соратником или с расчётливым убийцей? Или преданный соратник и окажется расчетливым убийцей, когда получит приказ на ликвидацию? Пища для заговорщиков-теоретиков: спроста ли написано следующее стихотворение (автор — Юрий Коваль):

Висел замок. Никто не мог открыть замок ключом.

На сундуке висел замок железным калачом.

А в сундуке с ключом в руке Иван Петров сидел,

И много лет на белый свет он в щёлочку глядел.

То в щёлочку, то в дырочку, то в щёлочку, то в дырочку

То в щёлочку, то в дырочку на белый свет глядел

Вглядитесь в замечательную картину Александра Герасимова «Сталин и Ворошилов в Кремле». Двое на весь Кремль, двое — и больше никого. Вокруг них на расстоянии прицельного выстрела ни души. Сталин сосредоточен и напряжен, руки в карманах. Просто в карманах — или сжимают револьверы? А у Ворошилова руки на виду, и всего оружия — маршальские звезды. Так положено. Смотрят куда-то, а краешком глаз — друг на друга.

«Ты не смерть ли моя, ты не съешь ли меня?»

(Стучат в дверь. Срочно делаю перерыв)

К оглавлению