15.4.1. Базовая теория make

15.4.1. Базовая теория make

При разработке программ на языках С или С++ важной частью для построения приложения является семейство команд компиляции и компоновки, необходимых для получения из файлов исходного кода работающих бинарных файлов. Ввод данных команд — длительная и кропотливая работа, и большинство современных сред разработки включают в себя способ помещения их в командные файлы или базы данных, которые можно автоматически вызывать для сборки приложения.

Unix-программа make(1), родоначальник всех этих средств, была разработана специально для того, чтобы помочь C-программистам управлять данными инструкциями. Она позволяет описать зависимости между файлами проекта в одном или нескольких "make-файлах". Каждый make-файл состоит из последовательности правил, каждое из которых указывает утилите make, что некоторый заданный целевой файл зависит от некоторого набора исходных файлов и определяет действия в случае, если любой из файлов исходного кода является более новым, чем целевой файл. Фактически программисту не требуется описывать все зависимости, поскольку программа make способна установить большинство очевидных зависимостей по именам файлов и расширениям.

Например, программист может указать в make-файле, что бинарный файл myprog зависит от трех объектных файлов myprog.о, helper.о и stuff.о. Если имеются файлы исходного кода myprog.с, helper.с и stuff.с, то утилита make без специальных указаний определит, что каждый .о-файл зависит от соответствующего .с-файла, и предоставит собственную стандартную инструкцию для сборки .о-файла из .с-файла.

Возникновение make связано с визитом ко мне Стива Джонсона (Steve Johnson — автор yacc и других программ). Когда он пришел, он был очень недоволен тем, что ему пришлось потратить впустую утро, занимаясь отладкой корректной программы (ошибка была устранена, файл не был откомпилирован, и, следовательно, cc *.о не работала). А поскольку я потратил часть предыдущего вечера, справляясь с той же проблемой в разрабатываемом мною проекте, у нас появилась идея создания инструмента для решения данной задачи. Все началось с тщательно продуманной идеи анализатора зависимостей, потом свелось к нечто более простому и в те же выходные превратилось в make. Использование инструментов, которые все еще оставались сырыми, было частью культуры. Make-файлы были текстовыми, а не "волшебно" закодированными бинарными файлами, поскольку это было в духе Unix: печатаемый, отлаживаемый, понятный материал.

Стюарт Фельдман.

После ввода команды make, в каталоге проекта программа make просматривает все правила и временные метки, после чего выполняет минимальный объем работы, необходимый для того, чтобы гарантировать актуальность производных файлов.

Хороший пример make-файла умеренной сложности можно взять из исходных кодов программы fetchmail. В дальнейших подразделах он будет рассматриваться снова.

Очень сложные make-файлы (особенно, когда они вызывают вспомогательные make-файлы) могут стать источником осложнений вместо того, чтобы упростить процесс сборки. Ставшее классическим предупреждение впервые прозвучало в статье "Recursive Make Considered Harmful"[131]. Аргумент в данной статье со времени ее публикации в 1997 году стал общепринятым и почти стал переворотом предыдущей практики в сообществе.

Обсуждение утилиты make(1) будет неполным без признания того факта, что она включает в себя одну из худших недоработок конструкции в истории Unix. Использование символов табуляции в качестве необходимых начальных символов командных строк, связанных с правилом, означает, что интерпретация make-файла может радикально измениться из-за невидимых различий в пустых пространствах.

Почему в столбце 1 используется табуляция? Yacc была новой программой, a Lex ещё более новой. Я их еще не попробовал, поэтому предположил, что это было бы хорошим поводом для обучения. После того как я запутался, впервые попробовав Lex, я просто сделал нечто простое с моделью "конец строки-табуляция". Конструкция работала, и поэтому осталась без изменений. А спустя несколько недель сформировалось сообщество пользователей (около десятка человек), причем большинство из них были моими друзьями, и я не хотел им навредить. Остальное, к сожалению, уже стало историей.

Стюарт Фельдман.