Интервью с инженером по тестированию Google Docs Линдси Уэбстер

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Интервью с инженером по тестированию Google Docs Линдси Уэбстер

Линдси Уэбстер — инженер по тестированию проекта Google Docs в нью-йоркском офисе Google. В компании ее знают как инженера-практика, способного привести в порядок процедуру тестирования в любой команде разработчиков. Ее подход к работе и умение влиять на команду и качество продукта сделали ее символом инженеров по тестированию в Google.

Недавно авторы пообщались с Линдси, чтобы узнать о ее методах работы.

— Как ты начинаешь работу с новым проектом? Какие первые вопросы ты задаешь? Что ты делаешь в первую очередь?

Линдси: Когда я приступаю к новому проекту, прежде всего я смотрю на него глазами пользователя. Если возможно, я сама начинаю им пользоваться через свой аккаунт и свои данные. Я пытаюсь испытать те же чувства, которые появляются у пользователя при работе с продуктом. Взгляд на программу полностью меняется, когда вы видите в ней свои личные данные. Освоившись, я начинаю изучать продукт «от»и «до». Если есть проектная документация, то я изучаю ее, а если есть отдельные описания основных фич, я и за них возьмусь. Дайте мне документ, и я его прочитаю.

Как только все документы просмотрены, я начинаю изучать состояние проекта, а конкретно — его состояние качества. Я смотрю на количество багов, как они сгруппированы. Смотрю на типы открытых багов: какие из них открыты дольше всего, какие созданы недавно — и пытаюсь определить соотношение числа найденных и исправленных багов.

— Число багов на разработчика или на всю команду?

Линдси: На всех! Если честно, чтобы достигнуть максимальных результатов, команду надо знать как свои пять пальцев.

Еще я изучаю код в репозитории: ищу подходящие юнит-тесты для каждого класса. Проходят ли эти тесты? Насколько эти тесты содержательны и полны? Есть ли интеграционные или сквозные тесты? А проходят ли они до сих пор? Насколько успешно они проходили раньше? Это самые простые, базовые сценарии или они покрывают и частные случаи? Какие ветки в репозитории меняются чаще всего? Какие из них давно не менялись? Обычно разработчики хорошо документируют все, что они делают по тестированию.

Я исследую любые автоматизированные тесты. Есть ли они вообще? Проходят ли они до сих пор? Я изучаю код этих тестов, чтобы понять, как они проходят сквозь приложение, насколько они полны, хороши ли предположения и условия прохождения или их еще надо доработать. Бывает, что автоматизация покрывает лишь простые тесты. А иногда наборы тестов покрывают сложные пользовательские сценарии, и это хороший знак.

Как только я разобралась со всеми документами, наступает время для командной игры. Я расспрашиваю команду о том, как они общаются и чего ожидают от тестировщиков. Если они используют почтовые рассылки, то я подписываюсь на все, а если есть IRC-канал или другие способы коммуникации — я присоединяюсь к ним.

Спрашивая про ожидания от тестировании, я очень много узнаю о том, что команда разработки не тестирует.

— Нам даже думать тяжело о такой работе. Хорошо, что у нас есть такие тестировщики! Итак, ты расправились с документами и командой, но что-то же осталось на десерт? Само приложение?

Линдси: Точно! Как только я получаю необходимые данные, наступает пора заняться делом. Обычно я разбиваю приложение на функциональные куски. Нестрашно, если между ними будет небольшое перекрытие. Моя главная задача — создать не слишком подробную, но и не слишком общую картину, чтобы я могла перечислить все компоненты и фичи.

Когда я разделила приложение на функциональные части, я могу их приоритизировать по очередности тестирования. Какие части приложения я могу назвать самыми рискованными?

Когда с этой частью работы покончено, я возвращаюсь к репозиторию багов и точно так же делю их на смысловые части. Такая работа здорово упростит поиск существующих багов, а это приведет к сокращению дубликатов и подсветит повторные появления тех же самых ошибок.

Дальше я прохожусь по своему списку и создаю для каждого компонента пользовательские истории в порядке приоритетов. Для более сложных функций, требующих пошаговых инструкций, я пишу тест-кейсы и связываю их с пользовательскими историями нужного компонента. Я всегда стараюсь прикладывать снимки экранов или видеозаписи или даже ссылаюсь на самые коварные баги в этой области.

Как только у меня есть список тестов, я начинаю искать пробелы в покрытии, заново просматривая баги и приложение. Да, работа тестировщика часто циклична. И эта часть не исключение — я снова перебираю разные виды тестирования, от интеграционного тестирования до проверки нагрузки, и изучаю их покрытие.

После того как фундамент моей работы заложен, я просто стараюсь поддерживать его актуальным: обновляю все изменения в тестах, добавляю документацию для новых фич, обновляю снимки экранов и видео для компонентов, которые поменялись. Хорошо сверять тестовое покрытие с багами, которые пробрались через нашу оборону к пользователям. Это указывает на пробелы в тестовом покрытии.

— Какое место занимает пользователь в твоей работе как тестировщика?

Линдси: Очень важное! Ведь я с самого начала стараюсь стать пользователем тестируемого продукта. Я правда не понимаю, как можно тестировать продукт, если не можешь поставить себя на место пользователя и побыть им. Вот почему тестирование — это не просто проверка работоспособности, а еще и полезный источник информации о том, насколько просто им пользоваться и соответствует ли приложение стандартам отрасли.

— Как разработчики оценивают твою работу? Если они недооценивают тестирование, как ты себя ведешь?

Линдси: Разработчики часто недооценивают мой вклад, пока не поработают со мной пару месяцев. Закончив описанный мной этап работы, я встречаюсь с командой и знакомлю их со своим процессом тестирования. Только в личном общении можно донести до разработчиков, что я отношусь к их приложению очень серьезно. Я получаю хорошие отзывы о своей работе, а они убеждаются, что попали в надежные руки.

Как только я показываю результаты своей работы — процесс, который я настроила, изменения, улучшения, которые я добавила, — они говорят сами за себя, и все вопросы о моем присутствии в проекте быстренько отпадают.

Еще один, на первый взгляд парадоксальный, но очень важный момент, который заставляет разработчиков ценить мою работу еще больше. Я открыто и прозрачно отмечаю области, которые я не собираюсь тестировать. Я обосновываю, почему они сами это должны делать. Многие тестировщики избегают подчеркивать, что они не собираются тестировать все, чтобы не показаться менее ценными участниками команды. По моему опыту, это приводит к противоположному эффекту. Разработчики уважают честность.

— Расскажи немного о своем тестировании Google Sites. Как ты подошла к проекту? Какие документы ты создавала и в каком формате? Как подала свои выводы и результаты разработчикам?

Линдси: Тестирование Sites стало настоящим испытанием. Продуктом пользовалось огромное количество людей, продукт был куплен, а не разработан в Google, и к тому же существовал в Google намного дольше остальных.

Я начала работу как пользователь, осваивала продукт самостоятельно, создавая свои сайты. Заодно я связалась с людьми, которые много им пользовались. Например, ассоциация домовладения дома, где я живу, несколько месяцев назад перевела сайт сообщества на Google Sites, и я поинтересовалась, как произошел этот переезд. Документация по этому проекту вовремя не обновлялась, поэтому мне пришлось разбить продукт на блоки и задокументировать все компоненты и подкомпоненты.

То, что продукт разрабатывали не мы, было видно даже по коду. У нас в Google свой подход к написанию, поэтому моя работа немного замедлилась из-за того, что я разбирала чужой почерк. Код находился не там, где я ожидала, его структура была иной. Конечно же, стартапы обычно не пишут много тестов, поэтому в проекте Google Sites, в который превратился купленный Google проект JotSpot, их пришлось дописывать в процессе работы. Мы применили другой подход. Но с такими вещами учишься справляться, когда работаешь тестировщиком.

Проект существовал очень давно, и за годы накопилось столько багов, что в репозитории можно было заблудиться. Было бы легче, если бы там была хорошая структура, но разработчики не определяли подкомпоненты, и поэтому перевод всех данных на новую структуру с компонентами занял немало времени.

Я сделала общий сайт (конечно, на базе Google Sites!), где собрала всю документацию для тестирования: пользовательские истории, информацию о среде и команде тестирования, данные по выпускам и т.д. Чтобы быстро планировать тестирование для новой сборки, я использовала простую электронную таблицу со списком всех компонентов и субкомпонентов, упорядоченных по приоритету тестирования.

Закончив работу по реорганизации тестирования, я провела встречу с разработчиками, чтобы дать им полное представление о процессе тестирования. Презентация здорово помогла команде понять масштаб и подводные камни тестирования, а я почувствовала, что моя работа оценена по достоинству.

— А можешь рассказать о самом интересном баге, который ты находила, и как это произошло?

Линдси: Меня всегда забавляло тестирование дат в тех приложениях, в которых надо вводить их вручную. Я люблю использовать даты из далекого прошлого или будущего, и мне часто удается обнаружить странные или даже смешные ошибки вычислений. Я вспоминаю один баг, который каким-то странным образом подсчитывал возраст при вводе в поле даты рождения даты из будущего. Это было довольно забавно. Можете думать обо мне все что угодно, но мне кажется, что баги — это весело!

— Как ты оцениваешь результат своей работы?

Линдси: Важный критерий оценки для меня — количество багов, дошедших до пользователя. Я люблю, когда это число можно округлить до нуля. Еще я серьезно отношусь к тому, что болтают о моих проектах на форумах. Если пользователи ругают продукт за обилие багов или неудобный интерфейс (не сводите глаз с форума пользователей!), я воспринимаю это как сигнал к тому, что мне нужно активнее участвовать в проекте. Проект, кстати, может тащить на себе груз старых багов, которые так и не были исправлены. Поэтому, оценивая свою работу в проекте, я еще учитываю, сколько старых багов продолжает портить жизнь пользователям сегодня. Я стараюсь выводить такие дефекты на первый план, обосновывая повышение приоритета солидным возрастом бага.

— Как ты понимаешь, когда тестирование пора завершать?

Линдси: Трудно сказать. Когда тестируешь новые версии, то дата выпуска и есть финишная черта проекта. А если появляется новая версия браузера или устройства, на которых открывается наше приложение, даже если оно сейчас активно не разрабатывается, то это всегда серьезная причина продолжить тестирование. О’кей, если вы уверены, что если какие-то баги и остались, то они находятся в компонентах, фичах, браузерах, устройствах, которыми пользуются очень редко, а значит, не сильно помешают пользователям, то вы можете приостановить тестирование. Руководствуйтесь приоритетами фич и окружений, которые вы поддерживаете.

— А как исправляются баги?

Линдси: Важная часть моей работы — подталкивать разработчиков исправлять баги. Я постоянно пытаюсь оторвать разработчиков от работы над новыми фичами и отправить их исправлять баги. Чем больше жалоб на баг от пользователей мне удается собрать, тем легче мне убедить разработчика, что нужно уничтожить дефект, вместо того чтобы прикручивать новую функцию. У корпоративных продуктов в Google, таких как Sites, есть специальные службы поддержки клиентов. Я обязательно работаю с ними, чтобы быть в курсе, на что чаще всего жалуются клиенты.

— Если бы ты могла взмахнуть волшебной палочкой и изменить один аспект твоей работы, что бы это было?

Линдси: Если я скажу «все», то мое желание не исполнится? Хорошо, если бы могла, я бы создала простые, примитивные тест-кейсы или пользовательские сценарии, которые бы не надо было документировать, потому что они чудесным образом стали бы известны каждому тестировщику. Скажем, операции создание-чтение-обновление-удаление используются везде, поэтому каждый раз описывать их для каждой новой фичи утомительно. Я думаю, переход на высокоуровневые пользовательские истории вместо формализованных тест-кейсов частично решил проблему, но я бы все равно предпочла полностью избавиться от нее.

— Как твоя работа влияет на решение о выпуске продукта?

Линдси: Я решаю, может ли фича пройти в сборку для релиза, помня об интересах пользователя. К счастью, мои команды обычно соглашаются. Я не блокирую выпуск продукта, если для этого нет веских причин. Для меня важно сохранять доверие команды, чтобы люди знали: если я настаиваю, что нужно блокировать, значит, все совсем плохо.

— Что тебе больше всего нравится или не нравится в твоей работе?

Линдси: Мои навыки дают мне профессиональную гибкость, и мне это нравится. Я — технический специалист, но моя работа — думать о пользователе. Назовите проект, в котором не нужны такие люди! Я могу быть полезной в проекте любого типа. При запуске продукта или новой фичи команды часто нервничают, а мое присутствие и работа приносят им спокойствие и уверенность. Я чувствую, что приношу пользу и позитив.

— Чем тестирование в Google отличается от других компаний?

Линдси: Независимостью. Я свободна в выборе проектов, над которыми хочу работать как в основное время, так и в «двадцатипроцентное», — это такая концепция в Google, позволяющая нам проводить один день в неделю, или 20% общего времени, работая над любым проектом. Это расширяет мой кругозор и поддерживает мой энтузиазм, когда кажется, что работа превратилась в сплошной «День сурка».

— Как разработчики в тестировании относятся к твоей работе?

Линдси: Разработчики в тестировании часто не считают важной работу с репозиторием багов и тестирование каждой версии, пока сами не увидят, как это влияет на продукт. Даже если они думают, что автоматизация покрывает все тестовые сценарии (да, как же!), кто-то должен заниматься исследовательским тестированием для разработки новых тест-кейсов. А еще этот кто-то должен отслеживать все баги, найденные автотестами, сравнивать их с более старыми и менее серьезными багами и отзывами от пользователей. Так как я поднимаю эти вопросы, то разработчики в тестировании обычно понимают ценность изменений, которые я приношу в проект. Если и есть такие, кто не очень уважительно относится к моей работе, это те, с кем мы еще не поработали. После совместной работы отношение разработчиков всегда быстро меняется.

— Как организовано твое взаимодействие с разработчиками в тестировании?

Линдси: Я определяю стратегию тестирования для всех, включая разработчиков в тестировании. Если разработчики в тестировании не знают, с чего начать программирование тестов или инструментов, я показываю им документ с приоритетами, где написано, что нужно тестировать в первую очередь, и подкрепляю информацией о багах. Еще я могу дать им обратную связь, показать на реальных данных, насколько их решение действительно предотвращает баги. Так что мое взаимодействие в основном построено на организации и обратной связи, которую я привношу в работу разработчиков в тестировании.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.