Почему базы данных лучше офицеров Штази

Почему базы данных лучше офицеров Штази

Возможно, информация и в самом деле кислород современной эпохи, говоря словами Рональда Рейгана, но этот кислород питает и систему жизнеобеспечения диктатуры. Какой разумный диктатор упустит возможность больше узнать о нынешних и будущих недругах? Поиск действенной стратегии сбора информации для авторитарных правительств всегда был приоритетом. Нередко для этого (скажем, во многих странах Восточного блока) спецслужбы вторгались в частное пространство – например, устанавливали “жучки” в квартирах диссидентов и прослушивали телефонные переговоры. Но иногда правительства действовали изобретательнее, особенно если они прощупывали настроения в обществе, вместо того чтобы пытаться проникнуть в умы отдельных диссидентов.

Греческая хунта, например, пыталась следить за тем, кто какие газеты читает, и таким образом быстро узнавала о политических предпочтениях читателей. “Черным полковникам” очень понравился бы интернет: достаточно изучить “перечни пожеланий” на “Амазоне” (книги, фильмы и прочее), которые публикуют клиенты. В 2006 году технический эксперт Том Оуэд провел необычный эксперимент. Менее чем за сутки он собрал “списки пожеланий” 260 тысяч американцев, воспользовался ограниченной контактной информацией покупателей “Амазона”, чтобы найти их адреса, и отметил на карте США их читательские предпочтения (кто-то желал получить “1984” Оруэлла, а кто-то – Коран).

А как поживают старомодные методы слежки в цифровую эпоху? На первый взгляд не так уж хорошо. Значительная часть политической коммуникации перешла в виртуальное пространство, поэтому сейчас от “жучков” в квартирах диссидентов проку мало. Обмен цифровой информацией по большей части происходит в тишине, нарушаемой разве только щелчками клавиш, и даже самое совершенное звукозаписывающее оборудование не способно дешифровать эти звуки. Неудивительно, что аналоговые “жучки” давно сменились на цифровые. Это облегчило слежку и сделало ее надежнее. Теперь вместо того, чтобы записывать стук клавиш, тайная полиция может зафиксировать каждое нажатие.

“Жизнь других”, оскароносная немецкая драма 2006 года с ее точным описанием слежки, которую практиковала Штази, служба госбезопасности ГДР, помогает нам шире взглянуть на предмет. Фильм, рассказывающий о педантичном офицере, приставленном следить за напичканной “жучками” квартирой отважного восточногерманского диссидента, свидетельствует о том, насколько затратным делом в прошлом была слежка. Магнитофонную ленту необходимо было покупать, где-то хранить и обрабатывать. “Жучки” приходилось переустанавливать. Офицеры госбезопасности вынуждены были проводить дни и ночи в наушниках, дожидаясь, пока “объекты” разразятся антиправительственной тирадой или случайно выдадут остальных членов сети. Такая служба сказывалась на психике агентов. Антигерой “Жизни других” из Штази, живущий в одиночестве и склонный к депрессии, пользуется услугами проститутки – явно за счет понимающего работодателя.

Когда начал рушиться СССР, один из высоких чинов КГБ подробно рассказал о том, каких усилий стоило населить квартиру “жучками”. В операции обычно участвовало три группы:

Первая команда следит за местом работы гражданина, вторая – за местом работы его супруги. Тем временем третья команда проникает в квартиру и выставляет наблюдательные посты этажами выше и ниже. Человек шесть входят в квартиру, обутые в обувь с мягкой подошвой. Они отодвигают, например, книжный шкаф, вырезают из обоев квадратный лоскут, высверливают в стене отверстие, вставляют туда микрофон и приклеивают лоскут обратно. В команде есть художник. Он тщательно ретуширует это место на стене, так что никто не может ничего заподозрить. Мебель ставят на место, дверь закрывают, и сотрудники уходят.

Из-за всех этих хлопот тайной полиции приходилось тщательно выбирать себе цели для слежки. КГБ являлся, вероятно, самым важным институтом советского режима, однако и его возможности не были безграничны. Агенты не могли поставить “жучок” любому, кто казался им подозрительным. Несмотря на огромные усилия, слежка не всегда шла так, как предполагалось. Даже у самых стойких офицеров госбезопасности, таких как герой немецкого фильма, были свои слабые места. Они нередко начинали испытывать сочувствие к тем, за кем следили, и иногда даже предупреждали о грядущем обыске или аресте. “Человеческий фактор” мог свести на нет месяцы кропотливой разведывательной работы.

Триумф цифровых коммуникаций устранил многие проблемы, затруднявшие слежку в эпоху аналоговых технологий. Цифровая слежка обходится гораздо дешевле: объем памяти бесконечен, оборудование почти ничего не стоит, а цифровая техника позволяет достичь гораздо большего меньшей ценой. Кроме того, нет нужды просматривать текст электронного письма целиком, чтобы выделить нужные фрагменты: достаточно задействовать поиск по ключевым словам (“демократия”, “оппозиция”, “права человека” или просто имена лидеров оппозиции) и выделить интересующие фрагменты разговора. Цифровые “жучки” проще прятать. Опытные диссиденты знали, что они должны регулярно осматривать свои квартиры, выискивая “жучки”, и даже если таковые не обнаруживались, старались держать язык за зубами, так как знали, что их прослушивают. В цифровую эпоху это едва ли имеет смысл: как вы узнаете, что кто-либо, кроме вас, читает ваши электронные письма?

Несколько недель спустя после того, как “Гугл” узнал, что некто пытался взломать почтовые ящики китайских диссидентов-правозащитников, он, к его чести, начала извещать пользователей о попытках войти в их аккаунты с другого компьютера. Не многие почтовые службы последовали его примеру (ведь это может повлечь неоправданные затраты!), так что это происшествие едва ли положило конец перлюстрации диссидентской переписки.

Еще важнее то, что интернет помог ослабить влияние “человеческого фактора”: вряд ли чтение “сниппетов” и выделенных в тексте ключевых слов вызовет у полицейских сильную эмоциональную связь с их “подопечными”. Интернет-полицейские едва ли столкнутся с неправдоподобными персонажами вроде бесстрашных диссидентов, растопивших ледяное сердце офицера Штази из “Жизни других”. Их глазам “объекты” предстают в виде одномерных скучных записей в базе данных. Если прежде слежка начиналась с выбора цели, которой после приписывали преступления, то сейчас ситуация противоположная: сначала обнаруживаются преступления (например, антиправительственные заявления или подозрительные контакты с Западом), а после – сами виновные. Трудно вообразить, чтобы сотрудники иранской интернет-полиции прониклись симпатией к людям, за которыми они следят, после чтения отрывков, найденных системой: они уже уверены в виновности “объектов” и всегда могут при необходимости накопать еще текстов-доказательств.

Техника помогает людям, принимающим решения, избежать колебаний (а также – достаточно часто – заглушить их здравый смысл и гуманность). Это хорошо понимали нацисты. В 1946 году Альберт Шпеер (личный архитектор Гитлера, позднее – министр вооружений и военной промышленности) в своем последнем слове в Нюрнберге заявил: “Диктатуры прошлого нуждались в высококвалифицированных помощниках в низовых организациях, в людях, способных мыслить и действовать самостоятельно. Авторитарная система в эпоху современных технологий может без таких людей обойтись. Одни только средства коммуникации позволяют механизировать деятельность низших управленческих структур”.

Несомненно, нельзя списывать преступления нацизма лишь на технику, однако к словам Шпеера стоит прислушаться: еще не существует такой базы данных, которая будет плакать над собственным содержанием.

Огромная экономия сил и средств, которую принесли цифровые технологии, позволила людям, занимающимся слежкой, перейти к более актуальным задачам. Директор по сбыту “Ти-эр-эс солюшнз” (китайской фирмы, предоставляющей услуги анализа данных, в том числе властям КНР) в 2009 году в интервью “Файнэншл таймс” с гордостью заявил, что в китайской интернет-полиции, отчасти благодаря новшествам, предложенным “Ти-эр-эс солюшнз”, теперь требуется один человек для выполнения той работы, для которой прежде требовалось десять. Однако не стоит радоваться: остальные девять вряд ли остались не у дел. Скорее всего, теперь они выполняют более сложные задачи, отыскивая связи между сотнями сниппетов, автоматически собираемых компьютерными системами. По словам представителя “Ти-эр-эс солюшнз”, отрасль испытывает подъем. “Китайские власти выдвигают много различных требований: возможность раннего предупреждения, политика поддержки, конкуренция между правительственными учреждениями в сфере слежки. В конце концов из этого вырастет целая индустрия”, – заявил он.

И это вряд ли та самая ориентированная на Сеть промышленность, рождение которой приветствовали сторонники “викиномики”. Они редко упоминают о том, что хотя интернет и избавил многие организации от ненужного балласта, он одновременно повысил эффективность тайной полиции и ее подрядчиков в частном секторе. Давно пора сочинить книгу о “викиэтике”.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.