Как АНБ строило свою соцсеть и почему Сноуден из 1975 года не верит в Сноудена 2013-го Евгений Золотов

Как АНБ строило свою соцсеть и почему Сноуден из 1975 года не верит в Сноудена 2013-го

Евгений Золотов

Опубликовано 02 октября 2013

За три месяца копания в файлах, унесённых Эдвардом Сноуденом из АНБ, прояснилось многое о том, как американские спецслужбы и их коллеги за рубежом собирают информацию. Однако до последнего времени оставалось неясным, как именно они её используют. Сведения эти в сноуденовском архиве, несомненно, есть, однако даже либеральная западная пресса и обозлённые на правительство правозащитники выдают увиденное чрезвычайно скудными дозами (очевидно, чтобы и самим не попасть под обвинение в измене родине или раскрытии секретов государственной важности). Что ж, на прошлой неделе настал момент, после которого замалчивать факты стало невозможно, — и одного из наблюдателей прорвало: The New York Times рассказала, как АНБ строит беспрецедентно большую и подробную «социальную сеть», аккаунт в которой есть, возможно, даже у вас, хоть вы, конечно, не только в ней не регистрировались, но никогда о таковой и не слышали.

Последние три года (начиная с ноября 2010-го) с разрешения руководства АНБ анализирует собранные самостоятельно метаинформационные базы данных (в первую очередь телефонных звонков и электронной почты) с целью составления личных социальных графов граждан США и иностранцев. Вообще-то нет прямых доказательств, что граф строится для каждого индивида, метаданные о контактах которого осели в базах АНБ (PRISM и пр.). Но и доказательств обратного тоже пока не представлено — если не считать приевшихся уже уверений самого Агентства, что его интересуют только «некоторые» личности: вспоминая «три прыжка АНБ», можно представить истинные масштабы проблемы...

_{Тем временем Эдвард Сноуден прервал молчание и написал письмо в Европарламент (в этот понедельник оно было зачитано там американской правозащитницей). «Оптовая слежка за населением представляется… крупнейшей угрозой для прав человека в наше время», «борьба… без преследования и изгнания осведомителей». Эдварду пора уже объяснить смысл русской поговорки «А Васька слушает, да ест»...}

Соцсеть, построенная АНБ, в первом приближении напоминает обычные «фейсбуки»: её цель — систематизировать социально значимую информацию об индивиде и облегчить таким образом выявление его связей с интересными разведке людьми (поначалу в качестве последних выступали иностранные граждане — потенциальные шпионы или террористы). Однако АНБ не было бы АНБ, если б не воспользовалось всеми имеющимися в его распоряжении средствами для максимального уточнения картинки. Так что грубый соцграф, построенный на основе метаданных, «обогащали» (и продолжают по сей день) за счёт привлечения информации из внешних источников — публичных, коммерческих и всех прочих, до каких Агентство только смогло дотянуться. Это базы данных банков, страховых компаний, списки пассажиров и избирателей, записи налогового управления, сведения о месте жительства, и прочее, и прочее, включая и профили Facebook.

Ограничений на сбор не было практически никаких, и приличия соблюдались весьма условно. Так, вопреки всем предыдущим уверениям, изучение конкретного индивида могло проводиться без предварительной проверки, является ли индивид американским гражданином (то есть нужно ли для наблюдения за ним особое разрешение). Точно так же, без всяких запросов и разрешений, сосали информацию из «Фейсбука»: ведь это публичный ресурс! В результате же получилась весьма сложная схема, мало пригодная для чтения человеком, зато удобная для машинной обработки: легко проследить связи нужных лиц, узнать, кто, куда и с кем путешествует, где проживает, работает, с кем встречается и т. д.

Кстати, стоит сделать забавное дополнение для тех, кто ещё верит, что чей-тотакие возможности используются исключительно в интересах общества. В ответ на запрос одного американского сенатора АНБ обнародовало список (всего около дюжины инцидентов) злоупотреблений его сотрудников служебным положением — а точнее, техническими возможностями. Так вот, в АНБ работают такие же люди, как и все мы, подверженные тем же слабостям: одни следят за мужьями, другие слушают телефонные переговоры подруг и т. д. Естественно, карают за такое любопытство со всей жестокостью, от выговоров и ограничения доступа в будущем до увольнений. Однако инциденты не прекращаются, чего и следовало ожидать: слаб человек! Всё почти как в той юмористической рекламке с Сашей Грэй: хочешь — читай чужую почту, хочешь — слушай  телефон.

Однако вернёмся к соцсети АНБ. В ответ на просьбу о комментарии журналисты получили от Агентства лишь повторение хорошо знакомого: «Мы работаем против терроризма и только по иностранным целям». Но, принимая во внимание масштаб вскрывшихся злоупотреблений (американцам в целом плевать на бесконтрольную слежку за иностранцами, но они не любят, когда государство следит за ними), пресса предполагает, что в этот раз АНБ легко не отделается. Страсти кипят ещё с июля, но если ранняя идея перекрыть финансирование Агентства совсем у законотворцев понимания не нашла, то вынашиваемый сейчас законопроект о запрете «оптовой слежки» (билль Вайдена — Юдалла — Пауля) имеет ненулевые шансы быть воплощённым в жизнь. Суть: АНБ по-прежнему сможет вторгаться в святая святых и применять свою аналитическую мощь на благо государства, но — только против конкретных лиц, подозреваемых в терроризме, шпионаже и прочем подобном.

_{Кристофер Бойс сегодня. Своё прозвище — Сокол — он получил за страстную любовь к соколиной охоте.}

Кто-то назовёт надежду на ограничение свободы рук АНБ неумеренным оптимизмом: Штаты не станут рубить сук, на котором сидят, да и список любопытных спецслужб не сводится к одним только американским. Но если позволите личное мнение, то надежда всё-таки есть, хоть и не там, где её видит обыватель или законодатели. На волне сноуденовской истерии в США вышла книга Кристофера Бойса «Сокол и Снеговик: сыны Америки». Бойс — это Сноуден образца середины 70-х годов: работая на правительство, он случайно (в результате технической ошибки) получил доступ к сверхсекретному коммуникационному каналу ЦРУ, но не поделился материалами с общественностью, а предпочёл продать их советской разведке. Пойман, осужден, бежал, жил грабежом банков и вынашивал планы бегства в СССР, снова пойман, отсидел в общей сложности почти четверть века и сейчас тихо живёт где-то в Штатах, не стесняясь признавать, что после всего пережитого даже думать о сопротивлении государству ему страшно.

По его биографии снят хороший фильм «Сокол и Снеговик» (1985), а журнал Wired на днях по случаю выхода книги (продолжение той истории) взял у него интервью. И вот там Бойс озвучил бесценную мысль: задачи осведомителя 70-х и сегодня разнятся принципиально. Почему он не обнародовал секретные телеграммы ЦРУ сорок лет назад? Да не было технической возможности сделать это с гарантированной безопасностью для себя! Ну как, в самом деле? Встретиться с журналистом? А что если это переодетый агент? Сегодня же достаточно выложить материалы в Сеть — и это даёт надежду, что Сноуден не будет «последним из могикан». Другие ребята с обострённым чувством справедливости не дадут расслабиться завравшимся службистам. Будет свой Сноуден и в России.

Печально, что сам Бойс не верит в эффективность такого рода активности. Как известно, большое видится на расстоянии, и Кристофера, отсидевшего за правдолюбие (он надеялся, что, сдавая информацию КГБ, понизит градус напряжённости в отношениях между двумя супердержавами) больше, чем многие из нас прожили, стоит послушать. А он считает, что среднего американца больше интересует, сколько сахара и сливок в его утреннем кофе, чем гражданские права. И как ничего не изменила WikiLeaks, ничего не изменят и Сноуден, и его последователи.

В статье использованы графика Василия Ложкина и кадр из личного архива Кристофера Бойса

.

К оглавлению