Василий Щепетнёв: Минус профессия Василий Щепетнев
Василий Щепетнёв: Минус профессия
Василий Щепетнев
Опубликовано 16 сентября 2011 года
Астронавтов становится всё меньше и меньше: как сообщают, если в двухтысячном году отряд астронавтов NASA составлял сто сорок девять человек, то сегодня их только шестьдесят. Не идёт молодёжь в астронавты, не видит перспективы. Своих космолётов у американцев нет, а «Союзы» и без них есть кому пилотировать. Да и потом, что будет после МКС? Полная неопределённость, считают оптимисты. Да ничего не будет — кончится пилотируемая космонавтика, говорят реалисты.
Сократилось и число людей, занятых в космических отраслях. Если в шестьдесят пятом «конструктор лунной ракеты» звучало гордо, то сегодня — дико.
Что астронавтов — атмосферных лётчиков становится меньше и меньше. Как и атмосферных экипажей: самолётов, вертолётов, о дирижаблях уже и забыть успели. В Воронежский военный авиационный инженерный университет были переведены будущие авиаторы из Иркутска, Ставрополя, Тамбова — там, на местах, центры подготовки ликвидированы. Увы, до Воронежа доехали далеко не все, и теперь в сумме авиаторов выпустят меньше, чем прежде порознь.
А гражданская авиация? Многие дети провинции ни разу не летали на самолётах. Взрослые — те, кто застал советскую авиацию, рассказывают детям о полётах, как о сказке: купил билет да и полетел к бабушке в Таллин. Где тот Таллин, где та бабушка? Да и регулярных рейсов из Воронежа в Таллин больше нет. Конечно, и в провинции достаточно детей пусть не олигархов, но и не совсем бедных родителей, которые регулярно бывают если не в Лондоне (хотя бывают и в Лондоне), то в Турции или Болгарии. Но их меньшинство. И вот уже идёт раздел на тех, кто летает, и тех, кто ползает. А это нехорошо. Если прежде рождённый ползать мог переломить судьбу, став лётчиком, а лучше — лётчиком-космонавтом, то сегодня подняться над гваздевскими чернозёмами таким путём с каждым годом становится сложнее и сложнее. Вдруг некогда массовая профессия сузится настолько, что станет диковинкой, вроде специалистов по ковке булатных мечей-кладенцов? Запретят летать последним из «Ту», «Анов» и «Яков», а куда ж лётчикам, механикам и диспетчерам идти?
Я скажу!
Идите, мужики (и, конечно, бабы), в писатели! Перспектива остаться без профессии меня не страшит нисколько. Оно, конечно, всякое в мире случается, но ремесло литератора от всяких катаклизмов и кризисов получает толчки для развития, и только. Революция породила революционную литературу, война — военную, перестройка — перестроечную, кризис — кризисную, и конца-края этому пока не видно. Другое дело, что в условиях максимально упрощенного копирования любого текста жить на проценты, за счёт написанного ранее, будет сложно. Ну и что? Девять десятых литераторов и сегодня не переиздаются в сколь-либо экономически значимых объёмах. Однако и живут, и пишут. И будут писать!
За писательскую профессию я спокоен. Работы вокруг — непочатый край. Каждый владелец завода или парохода должен оставить после себя автобиографический роман-эпопею, только не каждый это понял. Приди к нему, побеседуй по душам, возьмись оформить его воспоминания в надлежащем виде, чтобы не стыдно было дать внукам почитать, — вот писателю и доход. Разовый? Но мода — вещь великая, вслед пароходовладельцам потянутся и лавочники, и таможенники, и футболисты, да мало ли обеспеченного люда вокруг. Тут главное — не продешевить.
Или вывески для магазинов — чем не поле деятельности для писателя?
Или отзывы в интернет-заведениях о фонариках, пылесосах и утюгах: "Подарив жене утюг «Глетчер КХ-32155», я укрепил семью, и теперь жизнь наша стала сущим раем…" А поскольку этих утюгов да пылесосов с каждым днём прибавляется, — писать нам не переписать.
Наконец, писатель умеет не только писать, но и читать. Учитывая тенденции развития образования в России, да и другие тенденции тож, лет через десять один писатель, бывший космонавт, будет кормиться написанием, а другой писатель, бывший авиаконструктор, за тысячу вёрст от первого, кормиться чтением посланий с фронта: «Во первых строках моего письма, родимая матушка, спешу сообщить, что ранен я несильно, лишь рук да ног лишился, а остальное всё почти цело…»
К оглавлению