Кафедра Ваннаха: Инопланетяне от и до Ваннах Михаил

Кафедра Ваннаха: Инопланетяне от и до

Ваннах Михаил

Опубликовано 25 октября 2010 года

Тема внеземного разума для ИТ-отрасли еще важней, чем тема нечисти. Здесь и контент — такой же удобосмотримый, но с некоторым оттенком наукообразности, который современный массовый человек, взращенный современным массовым образованием, вполне может спутать с наукой. Здесь и влияние на новые технологии непосредственно. Читателям «Компьютерры» со стажем излишне напоминать, что пионерским проектом в области распределенных вычислений был SETI@home - Search for Extra-Terrestrial Intelligence at Home, надомный поиск маленьких зелененьких человечков, к которому склонны многие сограждане, предпочитающие проводить время не за компьютером, а за столом, где в дни изобилия появляется даже закуска.

Хотя самые удачные с точки зрения кассового успеха образцы кинофантастики — истории не о науке, а о волшебстве. Вот «Звездные войны» — их действие происходит не в мире, описываемом наукой или монотеистической религией, а в мире магии (присутствует Сила), причем магии манихейского образца (Сила делится на Светлую и Темную). Инопланетяне из этого киношедевра ничуть не более научны чем песьеглавцы античных мудрецов. Впрочем, научность и просто логика для кассового успеха не нужны! (Хотя косвенный вклад Лукаса в развитие компьютерной визуализации весьма заметен.)

Что о внеземном разуме говорят ученые? Отбросим галантного де Фонтенеля с его простодушной Маркизой — «Разговоры о множестве миров господина Фонтенеля парижской академии наук секретаря» скорее проходят по ведомству умозрительного любомудрия, как и вольтеровский «Микромегас». Начнем обзор с ученых века пара и электричества. Итак — Уоллес. Нет, не тот сыролюбивый пластилиновый изобретатель, которого, в компании с псом-книгочеем, услужливо подсовывает поисковик. Речь идет об Альфреде Расселе Уоллесе (1823-1913), британском путешественнике и натуралисте. Он исследовал Амазонию и Малайский архипелаг, им прочерчена «линия Уоллеса», разделяющая фауны Австралии и Азии, им описан «эффект Уоллеса». Заразившись в малайских странствиях малярией, — в те времена частенько смертельной, выкашивавшей солдат и офицеров полков Британской империи почище позже изобретенных пулеметов, — Уоллес в промежутках между приступами стал размышлять над идеями старого доброго Мальтуса. Над тем, что выживают лишь самые приспособленные (а отнюдь не лучшие, как полагал Ламарк).

Размышления эти вылились в самостоятельный по отношению к идеям Дарвина вариант теории естественного отбора. Запись ее Уоллес тут же отослал в Англию Дарвину, где его идеи были высоко оценены, а термины — включены в «Происхождение видов...». Уоллесу же суждено будет ввести в научный оборот термин «дарвинизм». Ну и, — увидев своими глазами всепожирающий зеленый ад джунглей и сельвы, он будет ехидно критиковать ламаркизм, рассматривающий эволюцию природы как накопление положительных свойств, движение от хорошего к лучшему.

Но в пантеоне науки Уоллес хоть и почитаем, роль его по сравнению с Дарвином более скромна. Дело — в деталях его научной биографии. Альфреду Расселу Уоллесу суждено было усомниться в том, что естественного отбора достаточно для появления такого явления природы как человек. Ученые современники Уоллеса рассуждали об отсталых и передовых расах (не только предшественники нацистов Гобино и Чемберлен — эти суждения вы найдете и у Жюля Верна). А Уоллес то знал, что мозг дикаря ничем не уступает мозгу оксфордского профессора. И было непонятно, откуда этот мозг взялся. Окружающая среда не загружает его задачами, стимулирующими такое развитие. И вот тут-то Уоллес попался в ловушку спиритуализма; не зная, как объяснить наблюдаемый парадокс с точки зрения естественных наук, предположил что некая внебиологическая сила способствовала появлению людей из обезьян. (Речь идет именно о спиритуализме, далеком не только от науки, но и от теологии того времени — трансцендентный, потусторонний Творец не может действовать так неаккуратно, чтобы его работа могла быть однозначно идентифицирована методами естественных наук — такими как наблюдения Уоллеса.) Подобные предположения крайне неблагоприятно сказываются на научной репутации. Вот и пришлось маститому ученому заниматься странными вещами. Отрицать переселение душ, бороться за равноправие женщин... И в числе этих странных дел было обсуждение вопроса о жизни на Марсе.

Дело в том, что после работ Скиапарелли и, особенно, Лоуэлла, узревших на красной планете каналы и даже составивших подробную карту марсианской ирригационной системы, широкие слои интеллигентного населения были убеждены не только в обитаемости Марса, но и в наличии там развитой цивилизации («Аэлита», «Марсианские хроники», «Зеленые холмы Земли»). И даже Никола Тесла уверял, что в 1901 году он установил радиосвязь с Марсом. (Из-за таких-то фокусов творчество этого талантливого изобретателя и гениального сборщика средств на исследования воспринимается с некоторой иронией.)

Уоллес был в этом вопросе строго научен. В 1907 году он выпускает брошюру Is Mars Habitable?, сурово критикующую взгляды Лоуэлла. Спектрографические исследования паров воды, климат, физическая география -все противоречило наличию на Марсе и животных и ирригационной системы. (Эту работу Уоллеса было бы занятно сравнить с трудами отечественного создателя астроботаники Г.А.Тихова.) Вообще Уоллес был склонен считать человечество одиноким во Вселенной — такие взгляды, кстати, были близки к финальной позиции Иосифа Самуиловича Шкловского, введшего тематику внеземного разума в отечественную научную повестку.

А вот современный ученый, гений-астрофизик Стивен Хокинг. Он полагает, что инопланетяне вполне могут существовать. (Именно полагает — это личное мнение, а не научное доказательство, не стоит их путать!) К связи с внеземным разумом Хокинг призывает относиться очень осторожно. «Если прилетят жители других миров, то последствия могут быть такими же, как для индейцев во время прибытия Колумба в Америку — то есть не самые лучшие», — говорит он.

Почему внеземной разум может быть опасен землянам? Борьба за ресурсы? Это сюжет вечный, от «Войны миров» до «Аватара». Только маловероятно, что технологии, способные преодолевать пропасти между звездами, будут нуждаться в каких-либо видах сырья, присутствующих на голубой планете. Даже субсветовой перелет через пропасти в десятки (как минимум) световых лет будет требовать такой власти над веществом и энергией, что все потребное будет проще делать, а не искать где-то.

Какое-нибудь безжалостное исследование, вроде вивисекции? В биологию все больше и больше привносят моральные нормы. И сравните интерес, — прежде всего финансовый, — который вызывает новый гаджет от ИТ-индустрии или новый вид живых существ, обитающий в Новой Гвинее.

Охота (как в «Хищнике») — так в Англии даже лис травить запретили...

Но если задуматься, чем ещё чужой разум может быть опасен, то найти аргументы в пользу такой позиции можно. Надо только вернуться к судьбе Уоллеса. Ну чем сегодня можно объяснить развитее излишних мощностей мозга? Да теми кулинарно обработанными прачеловеческими костями, которые находят у прачеловеческих стойбищ. Беспощадный внутривидовой отбор отточил разум. И путешествуй Уоллес по Новой Гвинее с ее каннибалами, может, и не впал бы он в спиритуализм. Ну а в технологической цивилизации может выжить и идиот. Его политкорректно любят, с ним политкорректно носятся, создают условия для размножения. И это может погубить цивилизацию вернее чем ядерные войны и экологические катастрофы. Ну а подраться с соседями, — нет, не по Гроцию, щадя некомбатантов, а всерьез — со стиранием побежденного (каким будет тот, у кого наука и техника хуже) с политической и биологической карты Вселенной. Это вполне может держать цивилизацию в тонусе. Возможность Большой войны на планете исчезла где-то к 1960-му году, с появлением МБР и «бомбы-сотки», но при этом остановился и прогресс во многих областях — где межпланетные корабли, где термоядерные станции? Правда, выдающийся физик Фримен Дайсон призывает как к поискам внеземного разума, так и к ликвидации ядерного оружия (США, в отличие от России, оно действительно уже не нужно...). Но на вопрос о том, что делать, если инопланетяне окажутся агрессивными, он отвечает — «Не знаю».

К оглавлению