Глава 15 Словарный запас

Глава 15

Словарный запас

Волож всегда отличался не только сильной харизмой, последовательностью в работе и жизни, склонностью к просчитанному риску и импровизации, а и умением стильно, к месту высказаться. И его высказывания — хороший мастер-класс для любого предпринимателя и не только.

Главное — сделать качественную вещь. Как ее разрекламировать — вопрос технический.

* * *

Мы начинали как группа друзей. Но с 2000 г. друзей для закрытия вакансий уже не хватает.

* * *

Сначала мы нанимали друзей и их знакомых. А потом приходилось с ними расставаться. Конечно, это было болезненно. Принимать на работу всегда легче, чем увольнять.

* * *

Создавая «Яндекс», мы просто строили компанию, в которой хорошо работать.

* * *

Когда в компании трудятся нормальные люди и вокруг них ситуация не запущенная, то успех бизнесу обеспечен.

* * *

У нас практически нет ни одного руководителя, который до «Яндекса» работал бы в большой компании. Те, кто сегодня строят нашу компанию, делают это первый раз в жизни.

* * *

В любом стартапе, если есть команда личностей, то что-то получится. Если нет — ничего не будет. Тут точно все на людях держится.

* * *

Нам удалось расширить штат сотрудников… не превратившись при этом в сухую корпорацию, а сохранив выработанный творческий стиль, полюбившийся пользователям.

* * *

Наша компания еще не превратилась в корпорацию, когда все сидят, уткнувшись в мониторы, и говорят: Yes, sir.

* * *

Наши люди привыкли постоянно что-нибудь придумывать. Они 80 % времени занимаются своими идеями и только 20 % — основной работой. Такие вот партизаны.

* * *

Вырастить маленькую программистскую компанию в нечто, ставшее частью инфраструктуры страны, — предмет гордости для любой команды предпринимателей.

* * *

Понимаете, этот бизнес очень хрупкий.

* * *

Конкурировать качеством продукта гораздо интереснее, чем конкурировать бизнес-схемами.

* * *

Чтобы удержать лидерство, надо просто лучше работать. Других рецептов нет. Надо каждый день что-то улучшать.

* * *

Я знаю, как запускать новые технологии и сервисы… Мы интроверты: сидим себе и стучим по клавишам. Чтобы развлекать массовые аудитории, нужно быть другими.

* * *

Нужно придумывать продукты и приложения для себя, и когда-нибудь ими станут пользоваться по всему миру.

* * *

Мы все сначала делаем для себя. А уже потом тиражируем. Поэтому, наверное, и остальным нравится.

* * *

Чем больше народу пользуется сервисом, тем большему количеству людей он нужен.

* * *

Отдавайте все свое время на совершенствование продукта. Следите за формированием трендов на рынке.

* * *

Заниматься просто так технологиями неинтересно, мы же не сумасшедшие ученые. Хочется заниматься теми технологиями, которые кому-то нужны. А раз нужны, то человек готов отдавать за них какие-нибудь очки, например деньги.

* * *

Капитала у нас много, мы сидим на больших деньгах. Да и вообще, дело вовсе не в капитале, деньги — это самая простая вещь. Самое сложное — это переориентировать компанию, сделать так, чтобы сотрудники были способны думать о своих сервисах как о международных.

* * *

Раньше я занимался строительством компании и оперативным управлением 24 часа в сутки. Сейчас у нас появились люди, которые разбираются в этом лучше меня, — выстраивают отношения, прописывают процедуры. А я из директора постепенно превращаюсь в президента — стараюсь меньше бегать и больше думать. Если честно, пока ничего толком не придумал.

* * *

Когда мы начинали работать с американцами в CompTek, я научился у них одной важной вещи, — мы должны играть в команде, но играть на результат. У некоторых бизнес понимается как игра с нулевой суммой. Если я что-то выиграл, кто-то обязательно проиграл. На самом деле бизнес — это игра с ненулевой суммой, это всегда создание чего-то нового, что приносит выгоду всем.

* * *

Бизнес-переговоры — это о том, как добавленную стоимость поделить.

* * *

Взялись вместе работать А и Б, и от сотрудничества у них родился добавочный продукт — в этом магия бизнеса.

* * *

Бизнесмен — это тот, кто способен увидеть, где это новое может появиться.

* * *

Отличать главное от текучки… Находить точки генерации добавленной стоимости.

* * *

Главное в венчурном бизнесе — искать неудовлетворенные потребности и упорно находить решения загадок, которые то и дело появляются на пути.

* * *

Есть тренды. Если ты их видишь, нужно понять, как эту волну оседлать. Дальше что-то получается, что-то — нет. Успех зависит и от технологии, и от бизнес-составляющей.

* * *

Когда взял чужие деньги, неудобно сидеть сложа руки. А когда что-то начинаешь делать, неудобно делать плохо.

* * *

У нас потрясающая страна: за что ни возьмешься, ничего нет. В сервисах все можно создавать почти с нуля. Можно, например, автоматизировать ЖЭК или поликлинику. Это же невероятно интересно.

* * *

Не все технологии можно превратить в бизнес.

* * *

Технологии сейчас так развились, что иногда кажется, будто машина понимает, о чем ее спрашивают. На самом деле это иллюзия. Машина ничего не понимает. Она как работала со словами, так и работает. А поиск по сути своей остался таким, каким был раньше. Возможно, мы научились лучше понимать запросы пользователей, искать по гораздо большему набору признаков и лучше показывать результат. Добиться идеального понимания между машиной и человеком, наверное, невозможно. Но мы пытаемся. Люди обучают машину человеческому чутью.

* * *

В любой отрасли объединение двух компаний — большая проблема. Половина этих объединений не работает из-за разницы культур в компаниях. А тут (в ИТ-бизнесе. — В.Д.) вообще весь бизнес построен только на том, что «встретились несколько интересных людей». Давайте объединим, скажем, Театр сатиры и «Ленком». Оба ведь хорошие, вместе еще лучше будет? Но они разные. Механического соединения недостаточно, химия не заработает. Поэтому «Яндекс» не скрестить с Google или Microsoft.

* * *

Когда есть взаимная зависимость, всегда есть некоторые возможности альянсов.

* * *

Для корпоративных финансов может пригодиться MBA. Но чтобы человек пришел после MBA и сделал что-то выдающееся — такого практически не бывает. Все-таки у человека специальность должна быть, ну а поверх этого можно, но не обязательно, и бизнес-образование какое-то. Менеджмент — это же здравый смысл по сути.

* * *

Акции падают и растут не от формулировок. Хотя, конечно, осторожными в формулировках надо быть всегда.

* * *

Никто в мире не знает, как оно надо «на самом деле». Мы все время экспериментируем, при этом стараемся не забывать, что есть главное.

* * *

Неизвестно, как устроена эта материя. Почему пользователи приходят туда, а не сюда, — никто не знает. Я вот считаю, что просто не надо вредить. Надо стараться делать хорошо.

* * *

Поисковая система меняется. В 1990-е гг. была погоня за извлечением фактов. Трудно было что-то найти, мало чего было оцифровано. Затем искать стало легко, материалов стало много. Поэтому 2000-е гг. — проблема борьбы с шумом. Информации очень много, и ответить на запрос можно, лишь фильтруя результат.

* * *

Выигрывает та поисковая система, которая лучше поняла, что спросили, и лучше отфильтровала шум, который пришел в связи с запросом.

* * *

Люди живут не для того, чтобы покупать товары, они просто живут. Но так уж устроена жизнь, что 20 % времени мы тратим на покупки товаров. Покупка товаров — это монетизированная вещь. Просто часть нашей жизни — это товарная часть жизни, которая приносит нам нужные деньги.

* * *

Это такая роскошь — прямые вопросы граждан! На них так легко конкретно отвечать!

* * *

Вам нужно предоставить лучший в мире поиск, тогда вы сможете воспользоваться и остальными нашими сервисами.

* * *

Кризис — хороший повод внести ясность: каждый должен понять, для чего он существует. Закрыть проект и уволить персонал всегда можно, главное в кризис — выделить главное и заниматься им.

* * *

В кризис единственный растущий рекламный рынок — это поисковая реклама. Идет переход рекламодателей в Интернет. Когда кризис закончится, рынок еще раза в два-три вырастет.

* * *

До появления Интернета столь эффективного маркетингового механизма, как поисковая реклама, просто не существовало. Даже самый тщательно разработанный рубрикатор хуже прямого ответа на запрос. Это уже не стрельба по площадям. Это уже огонь на поражение.

* * *

Контекстная реклама хороша еще тем, что не раздражает пользователя. Ведь это ответ на его собственный вопрос!

* * *

С мобильной аудиторией у всех большие проблемы. На поиске она монетизируется в два-три раза ниже, чем в вебе. На мобильных устройствах мы ищем иначе, в частности, реже ищем там товары, предпочитая делать это на больших компьютерах.

* * *

Продажи в iTunes по сравнению с другими выглядят как большой бизнес, но это скорее драйвер для продажи устройств, которых Apple продает на сотни миллиардов. iTunes, поддерживаемый всей мощью Apple, зарабатывает каких-то $4–5 млрд.

* * *

Google, Microsoft, Yahoo! — все когда-то с нами разговаривали о покупке.

* * *

В 2005 г. в Россию пришли иностранные игроки, и было совсем неясно, что с нами будет. Пришли люди тоже очень серьезные, с очень серьезными технологиями — как минимум такими же сильными, как у нас, — и было неясно, выживем мы или нет. У нас стали забирать долю рынка, и это потребовало просто полностью переделать компанию, переделать поиск, на все посмотреть как бы по-новому. И к счастью, мы с этим справились.

* * *

В России есть критическая масса инженеров. Своя культура программирования и анализа данных. Многих, кто сейчас работает программистами в Google и Microsoft, учили в том числе бывшие советские ученые. И названия многих теорем в этой области тоже с нашими фамилиями.

* * *

Google и «Яндекс» конкурируют мозгами. Так что будущее далеко не так очевидно, как вам кажется. Есть области, где нам повезло быть первыми. Например, космос — общепризнанно, что лучше, чем Россия (дешевле, надежнее), ракетные двигатели никто в мире не делает. Вот и в технологиях обработки информации мы тоже вполне на мировом уровне.

* * *

Google не умрет, если не завоюет Россию, а мы умрем, если ее потеряем.

* * *

Google — наш главный соперник.

* * *

Мы очень уважаем Google (говорят, что и они нас тоже). Но конкуренция между нашими компаниями довольно острая. Свою долю рынка мы не отдадим, будем биться.

* * *

Пришел Google — и всех съел. Теперь он — наш главный соперник… В общем, серьезная война.

* * *

СНГ — одна из немногих зон, где доминирует не Google. И это произошло, на мой взгляд, потому, что здесь имеется своя школа инженеров, причем школа единая. Делить ее на казахстанскую, украинскую, белорусскую и российскую бессмысленно. Здесь до сих пор действует олимпиадная система отбора студентов для лучших вузов. Здесь критическая масса умов поддерживается. Да, куча народу разъехалась по миру, но критическая масса все-таки сохраняется.

* * *

Мы проиндексировали несколько десятков миллиардов документов. У нас сейчас индекс того же калибра, что и у ведущих мировых поисковиков. Мы вошли в высшую лигу поисковиков. Такого размера индекс есть только у Google и Bing.

* * *

Выигрывает не тот, у кого больше индекс, а тот, у кого лучше поиск.

* * *

Если мы покажем, что можем прийти в страну и стать там вторыми, то мы сможем продолжить активную экспансию в другие страны.

* * *

Мы не считаем, что можем тратить ресурсы, конкурируя на рынках, где и без нас хорошо. В Америке хватает Google, Yahoo! и Microsoft. В Европе тоже все рынки поделены.

* * *

С выходом на рынок Турции нам пришлось перестроить свои мозги так, чтобы работать с другим рынком, с другим языком: нанять там людей, научиться с ними разговаривать. Сделать из локальной компании международную — это равносильно ее удвоению. Не по количеству ресурсов, а по затраченным ментальным усилиям.

* * *

Есть больше половины мира, где присутствует один игрок с долей значительно выше 90 %. На этих рынках кричащий вакуум, и выход на них с хорошим продуктом может принести успех.

* * *

Европа, Латинская Америка, страны Азии имеют лишь по одному игроку поискового рынка. Именно они и заслуживают хорошего конкурента Google.

* * *

В мире есть всего несколько стран с собственными поисковиками, на этих рынках есть конкуренция. И это хорошо, мы — за возможность выбора. Весь остальной же мир напоминает страну из романа «1984»: есть один канал, который все смотрят, выбора у людей нет. Для России это может показаться странным, так как мы всегда были избалованы конкуренцией: с 1990-х гг. у нас были «Апорт», «Рамблер» и другие. Мы всегда могли выбирать поисковики. Поэтому нам трудно представить, что в той же Турции или Франции есть только один поисковик (Google. — В.Д.) и людям даже не с чем сравнить результаты поиска. Конечно, они могут теоретически зайти на какой-нибудь Bing. Но Bing не делает ничего специально для Турции, поэтому для турецких пользователей это все равно что поиск для Марса.

* * *

На рынках, где есть реальная конкуренция поисковиков, распределение долей игроков качественно отличается от монопоисковых рынков, и оно везде сходное. Это почти как закон распределения электронов в атоме. Первый игрок обычно имеет долю в районе 60 %, второй игрок — 20–30 %. Остальные игроки ограничиваются более мелкими долями. В США, например, у Google чуть больше 60 %, у Bing — около 20 %. В Корее у первого поисковика Naver тоже больше 60 %, у второго — Daum — тоже около 20 %, у Google и остальных — оставшиеся. У нас такая же картина, тут мы первые с 60 %, Google второй и т. д. Не важно, кто эти игроки, если рынок конкурентен, если у пользователя есть выбор, распределение почти на всех рынках похожее.

* * *

Чтобы изменить расстановку сил на рынке поиска, нужно предоставить что-то радикально новое, нужен квантовый скачок. Если вы приходите просто с еще одним хорошим продуктом, то получить сразу 60 % невозможно. Нужно что-то принципиально новое, чтобы в головах пользователей что-то перещелкнуло.

* * *

Наша стратегия такая: мы говорим, что мы не глобальная компания, а транслокальная. Мы не говорим, что мы везде. Но там, где мы есть, мы серьезно занимаемся аудиторией и смотрим, что они хотят.

* * *

Перенасыщение Мировой паутины не случится никогда. Интернет-каналы будут достраиваться. Информации, которая людям интересна, которую можно потребить в Сети, достаточно, и ее будет все больше. Единственный ограничитель здесь — время.

* * *

Чтобы производителю устройства (смартфона, планшета) получить доступ к гугловской версии Android, ему нужно стать членом ассоциации Open Handset Alliance. Эта открытость подразумевает, что в устройстве должны быть предустановлены поисковая строка Google на первом экране, магазин Google Play и Google Account. При этом никакие другие поисковики не должны быть предустановлены на устройстве. Вендоры сейчас сидят в золотой клетке, но ситуация будет меняться.

* * *

Раньше мы всегда придерживались стратегии встраивания в чужие платформы, а не соревнования с ними. Мы считали, что браузеры — это отдельная индустрия и ее можно облагородить облачными сервисами, и мы это делали. Но потом неожиданно, пару лет назад (2009–2010 гг. — В.Д.), все начало схлопываться, и все друг друга начали кушать. Google стала продвигать свой браузер Chrome и активно вытеснять из него конкурентов. То, что происходит сейчас, — это такое большое движение против сетевой нейтральности, за которую раньше все ратовали. Раньше царил принцип открытости и равноудаленности всех сервисов от платформ и устройств, сейчас это в прошлом… И стало понятно, что нам не уйти от создания своего браузера.

* * *

Мне ничего не известно о национальном поисковике. Поисковая технология вещь дорогая, она существует в ограниченном количестве, буквально в нескольких компаниях в мире. С тех пор, как наших людей перестали тягать на собеседования (с мая 2009 г. — В.Д.), я о национальном поисковике ничего не слышал.

* * *

Рунет вообще не пострадал в кризис. Более того, он тогда даже поднялся: очень многие были недовольны медлительностью традиционных СМИ и в кризисной ситуации стали использовать вместо них Сеть.

* * *

Продукт всегда приоритетен над платформой. Платформа без продуктов не живет. Приложения — это ключевая вещь. Мы пока все свои приложения делаем под все основные платформы. Пока мы считаем, что Интернет открытый. В случае «войны» мы будем делать приложения не под все платформы или выпускать новые приложения только под те платформы, которые к нам прилично относятся. Если ситуация будет складываться не в нашу пользу, возможно, мы сделаем и свою мобильную платформу — у нас есть компания SPB Software, на основе продуктов которой можно это делать. Но выпускать и раскручивать свою платформу — это огромные ресурсы, смена фокуса для компании, поэтому мы до последнего будем от этого воздерживаться.

* * *

Россия должна рано или поздно иметь технологическую компанию мирового значения. Мы должны взять глубину технической культуры, которая есть здесь у нас, и сделать ее доступной во всем мире.

* * *

Во-первых, акционерный капитал (в «Яндексе». — В.Д.) построен так же, как у многих творческих компаний или спортивных клубов, когда есть голосующие и не голосующие акции. Вложить и вырастить деньги можно, принимать в нем решения — нельзя. Во-вторых, все уже, кажется, поняли, что «Яндекс» — это живое образование. То есть нельзя просто купить «Яндекс» и, скажем, отрезать от него часть, а остаток слить с другой компанией — «Яндекс» кончится. В-третьих, для защиты мы делаем механизм «золотой акции». Она как табличка с объявлением: «Ребята, контроль в этой компании купить вообще-то можно. Но так трудно, что на самом деле нельзя». Еще один эшелон обороны — для передачи контроля нужно государственное разрешение.

* * *

У нас пока единственный платный сервис — музыка на мобильных устройствах. И то только потому, что это было условием правообладателей. Если вы посмотрите на этот рынок, то увидите, что нигде в мире нет бесплатных легальных музыкальных сервисов на мобильных устройствах. Мы очень хотели стать первой такой компанией, но не получилось убедить правообладателей.

* * *

Мы все время находимся на сцене. Все, что мы делаем, видно в Интернете 24 часа в сутки 365 дней в году. Поэтому когда что-то происходит не так, это замечают сразу все… У нас, например, был момент, когда мы меняли дизайн первой страницы «Яндекса»… Так люди нам писали возмущенные письма: «С какой стати вы что-то меняете в НАШЕМ “Яндексе”?»

* * *

Мы сделали «Яндекс» с простым намерением — продемонстрировать наши революционные технологии.

* * *

«Яндекс» — это технологии. А технологии — это люди. Мы, где только можем, разыскиваем хороших людей. Если они в Питере или Симферополе живут, открываем там филиал. В Кремниевой долине есть люди, которые работают с поиском 20 лет. И в это трудно поверить, но многие из Калифорнии не хотят почему-то переезжать в Москву.

* * *

Это чудо, что в стране случился «Яндекс». Важно его не поломать, и мы несем ответственность за это.

* * *

Что сделало «Яндекс» лидером Рунета? Это непрекращающаяся работа. Мне иногда доводится видеть, как кто-то где-то спрашивает: «Как заработать миллион?» На это можно ответить быстро и одним словом: «Работать!»

* * *

«Яндекс» пытаются взломать каждый день.

* * *

«Яндекс» отличается от Google по многим показателям. Это как сравнивать Boeing и Airbus. Как и самолет, поиск состоит из тысяч деталей: принципы действия одинаковы, но выбор материалов, конкретные инженерные решения, дизайн — все немного разное.

* * *

«Яндекс» дорогой и потому, что мы не разбрасываемся, а хорошо делаем то, в чем мы действительно сильны. А сильны мы в алгоритмических сервисах, связанных с информацией. На этом и будем стоять. Хотя постоянно поступают предложения, мол, давайте выпускать «Яндекс. Пиво» или продавать недвижимость под торговой маркой поисковика. Нам такое разбрасывание на пустяки неинтересно.

* * *

Главное для «Яндекса» — отвечать на вопросы пользователей. Явные или неявные.

* * *

Главное, чтобы было интересно. Когда десять человек говорят, что это интересно, значит, действительно должно быть интересно. Но, конечно, если мы видим, что идея «взлетит», но съест все ресурсы, мы за нее не возьмемся. Мы, как и все, пытаемся угадать. Смотрим по сторонам, что-то заимствуем, что-то придумываем сами с нуля. Но со стопроцентной уверенностью прогнозировать нельзя ничего.

* * *

Когда говорят, что у нас недиверсифицированная бизнес-модель, то забывают, что она базируется на сотнях тысяч клиентов. То есть она сильно диверсифицирована внутри. Там представлены все секторы, и если, например, произошел кризис в финансах, растут продажи лекарств. Что-нибудь люди все время покупают.

* * *

Мы не очень обременены статусом публичной компании. До IPO «Яндекс» по размеру уже был достаточно крупной компанией, и после IPO у нас больших изменений внутри компании не произошло. Мы долго готовились к размещению, поэтому нам не пришлось вдруг что-то с нуля переделывать. Мы и до этого регулярно разговаривали с инвесторами, презентовали им свою отчетность.

* * *

Наш основной конкурент на рекламном рынке — другие рекламные средства, в первую очередь телевидение и специализированные издания.

* * *

Мы стараемся не делать ничего плохо. Мы все делаем как для себя; мы создаем то, чем сами пользуемся. Видимо, наше представления о том, что такое «хорошо», совпадают с представлениями большого числа пользователей в России. То есть нам просто повезло.

* * *

Я ничего такого от IPO не ожидал. Нам нужно было стать ликвидными, мы стали. Задача выполнена, более чем. У нас обороты на бирже измеряются десятками миллионов в день. Мы выполнили обещания перед акционерами и сотрудниками. Обещали, что рано или поздно их компания будет ликвидной — она ликвидная. Все остальное вопрос техники, и в общем нас напрямую не касается. Наше дело — бизнес строить.

* * *

После публичного размещения у нас в компании появилось 130 миллионеров — в основном люди, которые стояли у истоков.

* * *

Я думаю, «Яндекс» — это что-то между двух разных культур. Одна родом из старой советской культуры научного института. Это была свободная атмосфера ученых, может быть, слишком свободная, потому что никто не заботился о зарабатывании денег. Другое начало — это что-то близкое к тому, что вы обычно видите в калифорнийских стартапах. Конечно, сегодня нам нужно не только производить технологию, но это должны быть продукты, которые можно монетизировать, которые действительно могут изменить жизнь людей.

* * *

Пока я в «Яндексе», и весь мой венчур здесь. Многие проекты — наши венчуры. Некоторые выжили. Например, стартап «Яндекс. Деньги». Другой хороший пример — «Яндекс. Пробки». Мы купили команду, которая делала мобильные приложения, и компанию «СМИлинк», собиравшую информацию с камер. От себя добавили алгоритмы обработки треков, и из этого получились «Яндекс. Пробки». «Яндекс. Новости» тоже были своего рода стартапом. А один из самых старых — это «Яндекс. Маркет», когда к нам пришел проект «Гуру» с Димой Завалишиным, к которому мы добавили «Подбери. ру» от IBS и собственный поиск с монетизацией. Да, у нас осталась пара компаний еще со времен CompTek — InfiNet, которая производит беспроводное оборудование, оно продается в десятках стран.

* * *

Мы смотрим на браузер как на терминальную точку, на которую замыкаются элементы — как нашей инфраструктуры, так и клиентские части всех наших облачных сервисов. Да и не только наших. Уже несколько лет мы выносим клиентские части наших облачных сервисов из облаков и «опускаем» их в браузеры. Только раньше это были чужие браузеры, с которыми мы партнерствовали через наши тулбары, а позже через «Яндекс. Элементы»… А «Яндекс. Браузер» соединил технологии самого популярного поисковика и самого популярного в России браузера Opera. Это — браузер для реальных дорог.

* * *

«Яндекс» каждый день решает, чем он «не занимается».

* * *

Вместе с МФТИ, МГУ мы запустили вечерние курсы (Школу анализа данных. — В.Д.). Это значит, что студенты учат днем экономику, математику, английский, то есть основные предметы, у себя в институтах, а вечером у нас изучают прикладной предмет, связанный с поиском информации. Когда студенты выпускаются, они получают диплом своего института и вкладыш, говорящий о том, что человек прошел наши курсы. Лекции читают у нас, кстати, действительно выдающиеся умы. Одних мы нашли в стране. Тех, кто уехал, — вернули. «Яндекс» платит им достойные деньги — как в Европе или Штатах. Собрались мировые имена. Мы пытаемся сделать так, чтобы связь поколений не прервалась. Мы возродили, на самом деле, советскую систему, когда студенты пятого-шестого курсов одновременно проходили практику на заводе стажерами, а потом зачастую на эти же предприятия шли работать.

* * *

Национальный портал — вещь цивилизационная, а не только технологическая. «Яндекс» в России (как и Google в Америке) — это не только технологии, но и определенный подход к жизни и к бизнесу.

* * *

Я считаю «Яндекс» стратегической компанией.

* * *

«Яндекс» — это «Газпром» Рунета.

* * *

Миссия «Яндекса» — нести выбор народам мира. У нас это делается в полклика: браузер при введении запроса в поисковую строку сразу предлагает пользователям поискать в «Яндексе», Google, Mail.Ru или Wikipedia. Не то что в некоторых других браузерах, где часто надо пройти несколько уровней меню, чтобы поменять себе поиск. «Яндекс» по-прежнему единственный поисковик, который прямо на странице результатов поиска предлагает пользователям поискать заодно в других поисковых системах.

* * *

Екатеринбург — единственный город, где власть захватили айтишники.

* * *

Российский Интернет в последние 10–15 лет был самым открытым и свободным сегментом Интернета где бы то ни было. У нас почти нет регулирования. Это было хорошо, и это было плохо. Мы столкнулись с проблемами двух видов: первые — деловые, такие как копирайт, а другие — защита общества, детская порнография.

* * *

В эпоху Интернета добиться успеха очень легко: просто сделать и выложить в Сеть. Еще… были разговоры, что Интернет — это такая область, где уже существуют все эти Mail.Ru, «Рамблеры», «Яндексы», «Гуглы», и туда уже не пробиться. Потом пришли «Одноклассники» и «ВКонтакте». Будут и другие новые компании.

Экономика Интернета состоит из того, что сотни миллиардов долларов в мире делаются на устройствах, десятки миллиардов долларов зарабатываются на рекламе и несколько миллиардов — на продаже всего контента: и музыки, и кино, и книг, и софта.

* * *

Я вижу (в Интернете. — В.Д.) как минимум три очень активных области. Это приложения на трех платформах: на социальных сетях и их графах, на картографической основе с геопривязкой и еще в мобильном вебе.

* * *

Сеть у всех на расстоянии одного клика, и если есть стоящая идея — бери и делай.

* * *

Интернет продвинул две вещи — поиск информации и коммуникации. То есть поиск — один из самых главных сервисов в Интернете. Поэтому половина денег Интернета — поисковые. Во всем мире. Все остальные сервисы — остальная половина денег.

* * *

Интернет сам по себе не пузырь, и в Интернете есть достаточно пользы, чтобы за это кто-то платил. А значит, оценка компаний на чем-то основана. Другое дело, что были какие-то, может быть, завышенные ожидания по поводу социальных сетей. Но сейчас ситуация стабилизировалась.

* * *

Что такое Интернет? Новый метод коммуникаций? Безусловно. Новый вид справочника? Конечно. Новое СМИ? Обязательно. Но ведь именно — новое! У вас появляется возможность спросить о любой вещи несколько миллионов человек! В любой области знаний! (А ведь 98 % нашей повседневной деятельности происходит в областях, в которых мы не специалисты.) И, кстати, получить при этом нецензурируемую и неангажированную информацию. Точнее — не только цензурируемую и ангажированную. Таким образом, Интернет гораздо менее управляем, чем традиционные СМИ. Любое высказывание, статья, сплетня — немедленно становятся частью всемирной информации, которая к тому же поддается структурированию и поиску. Это уже не новое качество информации. Это новое качество жизни.

* * *

Нам теперь нужен Интернет в метро, на остановке, в машине, на даче, в поездках, который тоже получаем по воздуху. А мобильный Интернет пока работает медленно. И сейчас мы снова возвращаемся в эти темные времена медленных каналов. И еще много лет пройдет, пока быстрый мобильный Интернет заработает везде. Поэтому вопрос скорости снова стал важным.

* * *

В Интернете хорошо работают сервисы, повторяющие основные жизненные процессы: поиск информации, общение, социальные сети, реклама — все это существует в реальной жизни.

* * *

Интернет-технологии просто переводят эти процессы на другой уровень. Наша стратегия — создавать то, что есть в реальной жизни и может быть усилено Интернетом. Усиление это происходит как за счет математики (алгоритмов), так и за счет критической массы самих пользователей.

* * *

Единственный пока доказанный смысл существования Интернета как бизнеса — это улучшение таргетинга рекламы. Зато в этом Интернет уникален. Только тут можно отследить непосредственный интерес пользователя и тут же дать ему нужное рекламное сообщение. Именно в этом точном нацеливании рекламы независимо от форматов, я думаю, и спрятаны основные деньги Интернета.

* * *

Я бы скорее озаботился не количеством данных, которые мы оставляем в Интернете, а тем, что когда мы ходим по улицам, за нами следят сотни тысяч камер. В любом месте. В метро, в подъезде.

* * *

Надо быть хорошим человеком. Интеллигентным человеком. Не врать, и чтобы сервис всегда работал. Это значит, что, нажимая кнопочку в интерфейсе, человек должен точно знать, что выскочит ему в экран.

* * *

У человека бывает две-три хорошие идеи в жизни.

* * *

Есть такая формула счастья: с улыбкой на работу, с улыбкой домой. Вот так я и живу.

* * *

Нет такого клуба, куда можно прийти и сказать: «Я миллионер, выдайте мне справку!» Каждый занимается своим делом. Я занимаюсь поиском в Интернете, кто-то занимается гостиницами. Мы, конечно, можем поговорить о погоде, спросить: «Ну что там, как у вас? Растет — не растет?» Ну и все — темы на этом исчерпаны.

* * *

Ошибки наверняка были. Но что толку рассуждать о том, чего не случилось, — все это «выбирание назад»… Я чаще думаю о вариантах, которые светят впереди.

* * *

Компания растет. А я все больше чувствую себя стариком.

* * *

Любимая кнопочка — «медитативный “Яндекс”». Я на нем отдыхаю. Сидишь, смотришь, что люди ищут, это успокаивает.

* * *

О хобби: «Яндекс».

* * *

Отказ ноги — это рука судьбы. Пора, наверное, посмотреть на все со стороны. (В конце 2009 г. Аркадий Волож неудачно поиграл в бадминтон и порвал связки на ноге. После операции он ходил с трудом, поэтому некоторое время довольно редко появлялся в офисе. Тогда-то и родилась вышеприведенная фраза. — В.Д.)

* * *

Помимо работы я увлекаюсь семьей, с которой хотел бы видеться чаще.

* * *

Мой социальный статус менялся плавно, поэтому никаких драматических изменений в общении с окружающим миром не произошло.

* * *

Сам я не доктор, и даже не кандидат. Все, что я лично могу делать для науки, я уже делаю в «Яндексе».

* * *

Не имеет значения, где конкретно жить. Имеет значение, живешь ты как-то открыто и свободно или нет.

* * *

Я, в общем, делаю, что хочу. Занимаюсь своей профессией, и мне это интересно. У меня замечательная семья. Все не зря.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.