Глава 3. Оперативные наряды

Глава 3. Оперативные наряды

В 1980 году на Москву надвигалось не стихийное, а заранее задуманное бедствие – летняя Олимпиада.

Появилась эта рожа – сразу стало все дороже

Так в народе окрестили забавного олимпийского мишку, эмблему ХХ летних Олимпийских Игр. Любое мероприятие, раздуваемое советской пропагандой, вызывало настороженное отношение, а Олимпиада рекламировалась со всей удалью и прытью. Все традиционные советские массовые шоу, типа парадов на Красной площади и съездов КПСС уже приелись, не вызывали никаких эмоций, стали привычными спектаклями. А здесь впервые международное событие такого масштаба, призванное показать достижения развитого социализма (большей частью фиктивные), авторитет и признание ведущей роли СССР в мире (держащиеся исключительно на страхе перед ракетами и танками). Политическое событие, впервые Олимпиада проходит в социалистическом государстве, где расцвели свобода и демократия, нет эксплуатации и насилия (а также товаров в магазинах). Накануне Олимпиады в центральном клубе КГБ СССР лектор на полном серьезе около двух часов сравнивал перед офицерами КГБ условия жизни в США и СССР. Их зарплаты в 3000 – 5000 $ - это ничто, блеф, мистика, все деньги уходят на налоги, оплату жилья, медицину, да и вообще жизнь в Штатах невыносима, в два счета могут ограбить и убить. То ли дело в СССР, тишь да гладь, да божья благодать, живи себе и радуйся на свою зарплату, в 10 раз меньшую, чем в США.

Не могу сказать, что в то время подобные байки вызывали ярость. Нет, скорее полное равнодушие, собачка лает – ветер относит, провели мероприятие, поставили галочку в отчете – всем хорошо, и лектору и его слушателям. Коммунистическая система казалась вечной, ну подумаешь, дошли лидеры до старческого маразма, «сосиськи сраные» вместо «социалистические страны» произносят, нечего забивать себе этим голову. Все равно ничего не изменишь, а к тому же есть хорошее образование, работа, кусок хлеба, живешь как все, может даже в чем-то чуть-чуть лучше. Пусть все катится и дальше по наезженной колее, пока молодой, полон сил, энергии, чего думать о каких-то абстрактных проблемах и противоречиях. Пускай врут и дальше все эти лектора и пропагандисты, политинформаторы и агитаторы, мне от этого ни холодно, ни жарко.

Точно так же, в то время практически безразлично, отнеслось большинство народа к вводу советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. Солдаты отправились защищать какую-то там апрельскую революцию, дело святое, или мы, или американцы – вот типичные настроения тех лет. Гораздо интереснее было наблюдать за всей затеей с Олимпиадой.

А Афганистан отразился на Московской Олимпиаде самым прямым образом. Американцы и их союзники, в знак протеста против ввода советских войск в Афганистан, призвали к бойкоту Олимпиады. Шоу грозило стать урезанным, неполноценным, неким немного расширенным вариантом спартакиады народов СССР. На пропаганду и агитацию были брошены все силы, в журналах публиковались карты боев, в которых страны, присоединившиеся к бойкоту Московской Олимпиады, закрашивались черным цветом, а обещающие приехать – красным.

На обеспечение проведения Московской Олимпиады были мобилизованы все без исключения сотрудники КГБ. Это называлось оперативный наряд. Главное – не допустить какой-нибудь провокации, под которой понимали в первую очередь антисоветские лозунги, митинги и демонстрации. «СССР – вон из Афганистана» - самый что ни на есть антисоветский лозунг, возмущенные советские граждане (капитаны да майоры) должны были сразу же дать ему решительный отпор и быстро доказать всему миру, что Советский Союз – самая миролюбивая страна в мире.

Не стало исключением и 8 ГУ КГБ СССР. Но польза от яйцеголовых, как от оперативников, была практически нулевая, поэтому большая часть сотрудников нашего отдела всю Олимпиаду провела на стадионе в Лужниках. Солнце всходит и заходит…, а болельщики – все те же.

Мне, к сожалению или к счастью, не довелось сидеть до посинения на стадионе. Небольшую группу сотрудников нашего отдела направили «на обеспечение безопасности и порядка» в гостиницу «Космос», куда съехалось множество иностранных туристов.

– Ребята, вы здесь совершенно не нужны, тут без вас уже тьма народа. Но раз уж вас прислали, то мне гораздо проще вас вообще не замечать, чем пытаться что-то изменить в такой ситуации.

Так нас приветствовал начальник оперативного штаба гостиницы, созданного на время Олимпиады. Доброе напутствие, а мужик, видно, хорошо знает реальную жизнь! В конце концов нашли оптимальный вариант для всех: мы парами дежурим в холле гостиницы, изображая из себя праздную публику, которой там и так хватало, но поскольку народа от отдела прислали много, «с запасом», а большой кучи народа в холле не нужно, то режим дежурства – день (с 10 утра до 8 вечера) дежуришь, а потом 3 (три!) дня – отдыхаешь. С таким режимом я был бы согласен на то, чтобы Олимпиаду в Москве проводили как можно чаще, хоть летнюю, хоть зимнюю.

В холле стоял большой телевизионный экран, весь ход Олимпиады можно было смотреть из удобного кресла, а не с галерки на трибунах. Советская пропаганда всячески заискивала перед приехавшими иностранцами, и вместо того, чтобы попытаться получить с Олимпиады максимальный финансовый доход, старалась вовсю дудеть в идеологические дудки: мы не гонимся за прибылью, мы социалистическая страна.

– Завтра для зарубежных гостей столицы состоится теплоходная экскурсия по Москве и Подмосковью. Экскурсия бесплатная.

Зарубежные гости были немало удивлены подобной халяве. Наверное, такое было указание: занять иностранцев чем-нибудь, а то начнут еще по магазинам советским ходить (хотя и приукрашенным к Олимпиаде), с простыми людьми встречаться, беседовать о жизни… Забавный случай произошел на моих глазах с японцами. Наслушавшись вражьих голосов о проблемах с продуктами в СССР, они решили привезти все с собой. Упаковали еду в огромные баулы и вот с этими баулами предстали перед службой входного контроля гостиницы «Космос». А в этой службе были молодые ребята с собачками, натренированными на запах взрывчатки. Пока дежурный проверял паспорта, эти ребята подводили собачек к багажу и проводили свою проверку. И вот к баулу, забитому японской копченой колбасой, подводят такую собачку. Взрывчаткой не пахнет, пахнет чем-то другим, гораздо более вкусным, собачка не лает, но уходить от баула явно не хочет. Багажа много, проводник пытается силой оттащить ее, а она сопротивляется, и в конце концов решает это место пометить. На всякий случай, вдруг пригодится!

Бойкот Олимпиады – это была внешняя реакция мира на развязанную кровопролитную войну в Афганистане. Но совершенно неожиданно советская система получила уже во время Олимпиады наглядное отражение отношения к ней своего собственного народа. Это произошло в результате такого печального события, как внезапная смерть Владимира Высоцкого 25 июля 1980 года.

Официальная советская пропаганда старалась его не замечать, слишком нетривиальная и неудобная для властей это была личность. Признанный государством кумир должен был обязательно хоть раз в жизни (а то и чаще) похвалить партию и правительство за счастливую жизнь, сказать что-нибудь типа того, что его самая яркая роль – это чтение по TV книжек Л.И.Брежнева, прыгать от радости по поводу полученного от Генерального секретаря ЦК КПСС приветствия, ну на худой конец – спеть на праздничном концерте:

Малая земля – геройская земля

Братство презиравших смерть.

Ну и что с того, что у Высоцкого было много прекрасных военных песен, которые знала наизусть вся страна? Они не были одобрены в идеологическом отделе ЦК КПСС, хотя их слушали внуки Брежнева. Неуправляемый это был человек, чувствительный к той лжи, которая потоками лилась изо всех партийных щелей, не променявший свое истинное народное признание на дешевую мишуру официальных званий и наград.

Ни единою буквой ни лгу…

вот мотив его творчества, его выступлений с концертами перед тысячами простых людей в Сибири, на Камазе, на нефтяных промыслах, по всей стране.

Некролог о смерти Высоцкого напечатали только в одной газете, «Вечерней Москве», в нижнем углу на последней странице. Но на следующий день тысячи людей, презрев Олимпиаду, пришли проститься с ним к театру на Таганке. Власти растерялись и по привычке сделали вид, что ничего особенного не произошло, продолжая радоваться долгожданной Олимпиаде.

Москва была в шоке. Вся Олимпиадная помпезность и показуха сразу же как-то поблекли и выветрились, ясно стало видно циничное отношение правителей к своему собственному народу, к его горестям и потерям. Вот только изменить что-либо в той системе в то время было невозможно. Пройдет еще много лет, война в Афганистане станет суровой реальностью с многочисленными загубленными или искалеченными молодыми жизнями, только тогда общество начнет понемногу переходить к реальным действиям по избавлению от коммунистического дурмана.

Нам же Олимпиада ясно показала одно: математиков в системе КГБ считают за людей «второго сорта», рассчитывать на какое-то разумное использование полученного образования и навыков при подобных мероприятиях не приходится. Эта система в таких случаях работает по принципу «навались, ребята», без разбору посылая кого угодно и куда угодно, а после начальники раздают сами себе ордена и награды. Но особого сожаления о том, что не являюсь «истинным» чекистом, я почему-то не испытывал.

После Олимпиады за время моей службы в КГБ в Москве прошло еще несколько подобных мероприятий, на которых нас использовали в качестве «оперативников». Но все они, как правило, оставляли одно и то же тусклое впечатление: бесконечное и бесцельное высиживание, не требующее ни ума, ни знаний, ни образования, а только терпения и умения как-то подавлять скуку. Правда, в 1986 году одно такое мероприятие немного выделилось из этого серого ряда. Это был чемпионат мира по хоккею с шайбой, проходивший в Москве во дворце спорта «Лужники».

Хоккей с шайбой – это любимая игра моего детства, у него были миллионы поклонников, достать билеты на матчи с участием советской непобедимой сборной было для многих несбыточной мечтой. Усилиями выдающегося тренера, фаната своего дела Анатолия Владимировича Тарасова сборная СССР почти всегда побеждала, игроки поражали своим виртуозным мастерством, а во дворах на многочисленных хоккейных «коробках» мальчишки старались подражать Фирсову, Харламову, Старшинову, Рагулину, без конца комментировали каждый забитый ими гол, их финты и обводки.

И вот теперь у меня появилась возможность не просто посидеть на трибуне во время матчей чемпионата мира по хоккею, а проникнуть за кулисы, в фойе перед раздевалками команд, увидеть своих кумиров живьем, поговорить с ними, взять автографы. Оказалось, что большинство наших хоккейных звезд – совершенно нормальные ребята, гораздо менее заносчивые, чем КГБшные генералы, тренирующиеся до седьмого пота, добывающие свою славу и награды очень тяжелым трудом. И находящиеся под пристальным вниманием различных людей, не всегда преследующих только честные и благородные цели.

Примерно за два часа до начала финального матча за золотые медали СССР-Швеция один иностранный корреспондент, который стоял на улице и его не пускали к раздевалкам, стал просить о встрече с Игорем Ларионовым. Корреспондент говорил только по-английски, обычные охранники не могли его понять и попросили меня, как человека, слегка объясняющегося по-английски, узнать, чего он хочет от одного из лучших игроков сборной СССР.

Он показал мне пачку фотографий.

– Это сборная СССР после прошлогоднего чемпионата мира, проходившего в Праге. После окончания игр был прием в Ратуше. Это советская команда на приеме, а это серебряное ведерко для шампанского, которое было полное водки и советская команда его выпила.

Ничего особенного на этих фотографиях не было – молодые ребята после трудного чемпионата, совершенно нормальные. Но в Советском Союзе того времени разрешалось изображать советских кумиров только положительно, а полное водки серебряное ведерко для шампанского явно не укладывалось в эти стереотипы. Все было до предела очевидно – перед решающим матчем корреспондент хотел испортить настроение нашим хоккеистам. В хоккее чехи были нашими давними заклятыми друзьями и не гнушались никаких методов.

Но советская сторона тоже не оставалась в долгу. Спонсором того чемпионата мира было чешское отделение компании «Пепси-Кола», они развесили везде свою рекламу и установили в фойе перед раздевалками два автомата для бесплатной раздачи этого напитка. Народу в этом фойе было немного, но народ попадался иногда очень даже боевой. У автоматов дежурили две куколки-чешки, которые иногда отлучались со своего поста. И вот тут российский народ показывал, на что он способен, давал чехам свой, асимметричный ответ на их происки.

В мирное время, т.е. во времена обычных соревнований, в этом фойе дежурили две бабули – то ли администраторши, то ли билетерши. На время чемпионата мира все их контрольные функции взяло на себя КГБ, а бабули первое время сидели безо всякого дела. Но это продолжалось недолго. Вскоре они, как только куколки-чешки покидали свои автоматы, стали делать таинственные знаки и тотчас же из близлежащих кустов появлялись другие такие же бабули с трехлитровыми банками, которые бабули-агенты тащили к чешскому автомату.

Не прошло и половины чемпионата, как представитель чешской «Пепси-Кола» стал взбудораженно бегать по фойе и удивляться, почему такой большой расход у этих двух автоматов. Практически все запасы фирмы на весь двухнедельный чемпионат мира были израсходованы меньше чем через неделю и чехословацкому отделению Пепси-Кола стал грозить международный скандал.

Да, это был, пожалуй, единственный оперативный наряд за всю мою КГБшную практику, на память о котором остались яркие воспоминания, красочный альбом с автографами практически всех советских хоккейных звезд, канадская шайба и шведская клюшка.