Это не цензура. Это – аутсорсинг

Это не цензура. Это – аутсорсинг

Еще одна причина, по которой цензура в интернете малозаметна, заключается в том, что осуществляют ее вовсе не правительства. Хотя в большинстве случаев достаточно заблокировать доступ к определенной записи в блоге, содержащей критику, проще удалить эту запись. У правительств таких полномочий нет, зато компании, владеющие блог-платформой, могут сделать это во мгновение ока. Заставить компании контролировать Сеть в соответствии с широким набором рекомендаций – мечта любого правительства. Компании несут все расходы, делают всю грязную работу и выслушивают проклятия пользователей. Они же успешнее выловят нежелательный контент, поскольку знают свои онлайновые сообщества лучше цензоров. Наконец, ни один пользователь не может приказать компаниям, как им вести дела, поэтому апелляции к свободе слова в таких случаях обычно бессмысленны.

Неудивительно, что китайские цензоры пошли именно этим путем. Согласно исследованию, проведенному Ребеккой Маккиннон, бывшим шефом пекинского бюро Си-эн-эн, изучающей в фонде “Новая Америка” китайский сектор интернета, цензура контента, создаваемого китайскими пользователями, “в высшей степени децентрализована”: ее “осуществление предоставлено самим интернет-компаниям”. Чтобы доказать это, Маккиннон в середине 2008 года открыла анонимные аккаунты на десятке китайских блог-платформ и оставила в каждом блоге более ста записей, касавшихся различных спорных вопросов – от коррупции и СПИДа до независимости Тибета. Целью эксперимента была проверка, будут ли удалены эти записи, и если да, то как скоро. Результаты различались в зависимости от компании. Самые бдительные удалили около половины записей Маккиннон. Одна компания подвергла цензуре лишь одну запись. Китайские интернет-компании выступили несогласованно – именно так и происходит, когда правительство приказывает прибегать к цензуре, но не уточняет, что именно следует запрещать, и оставляет это на усмотрение запуганных менеджеров. Чем большая свобода действий предоставлена компаниям в интерпретации правил, тем меньше вероятность угадать, будет ли удалена “крамольная” запись в блоге. Подобная кафкианская неопределенность может причинить больше вреда, чем сама цензура: активистам трудно планировать кампанию, если нет уверенности, что их сетевой контент уцелеет.

Это значит, кроме прочего, что насколько бы плохими ни казались “Гугл” и “Фейсбук”, они все же лучше большинства компаний, работающих в странах с авторитарными правительствами. Транснациональные компании обычно с неохотой играют роль цензоров, поскольку это может дорого им обойтись, к тому же в этом случае они столкнутся с валом обвинений на родине. Местным же компаниям на это наплевать: азербайджанские социальные сети скорее всего не собираются вести дел с США или Западной Европой и не боятся, что их осудят на слушаниях Конгресса.

На этом поле Запад определенно проигрывает. Пользователи обычно предпочитают местные сети глобальным – они обычно быстрее, проще в обращении и соответствуют местным культурным нормам. Если вы оцените рынок интернет-услуг в большинстве стран с авторитарным режимом, то, вероятно, увидите по меньшей мере пять местных альтернатив любому заметному стартапу из Кремниевой долины. Если учесть, что общее количество китайских интернет-пользователей составляет более 300 миллионов, 14 тысяч китайских клиентов “Фейсбука” (данные 2009 года) – это капля в море, точнее – 0,00046 % пользователей.

Интернет-компании, однако, не единственные медиаторы, которых можно принудить к удалению контента. Рунет, например, полагается на коммьюнити, сходные с группами в “Фейсбуке”, которые ведут модераторы. Сетевая социальная активность в России базируется на “Живом журнале”. Когда в 2008 году сообщество автолюбителей в ЖЖ превратилось в место обмена информацией о волне протестов водителей во Владивостоке, недовольных политикой властей, ФСБ немедленно потребовала у его модераторов удалить соответствующие записи. Модераторы подчинились, однако сообщили о произошедшем в последней своей записи на странице сообщества (через несколько часов исчезла и она). Формально, однако, никто ничего не блокировал – это и есть скрытая цензура, бороться с которой труднее всего.

Чем больше посредников появляется при опубликовании и распространении информации, тем больше возникает контрольных пунктов, в которых эту информацию можно незаметно убрать или исказить. Сторонники “дилеммы диктатора” сильно недооценили роль сетевых медиаторов: ведь кому-то приходится обеспечивать доступ в интернет, размещать блог или сайт, модерировать сетевое сообщество или делать так, чтобы это сообщество заметили поисковые программы. До тех пор, пока эти организации-медиаторы будут зависеть от государства, найдутся способы заставить их содействовать цензуре, которая никак не скажется на экономическом росте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.