1.1.1. Часть первая

Сегодня я знаю: в какой бы стране я ни оказался, перед какой бы аудиторией ни выступал, если я покажу кредитную карту Visa и спрошу: «Кто из вас знает, что это такое?» – в ответ поднимется лес рук. Но стоит мне спросить: «А скажите, кому принадлежит Visa, как она управляется и где можно купить ее акции?» и в зале наступит гробовая тишина. Мы имеем дело с чем-то совершенно непонятным. С чем же именно? И с чего все начиналось?

Ди Хок, основатель и бывший генеральный директор Visa

Как пишет сам Ди Хок, на протяжении двух лет он создавал организацию нового типа, а затем еще 14 лет потратил на то, чтобы довести свое детище до ума. После 16 лет работы на посту генерального директора Visa Ди Хок оставил свою должность и покинул мир бизнеса, чтобы провести около десятка лет в относительной изоляции, работая на участке в 200 акров земли на побережье Тихого океана к западу от Кремниевой долины.

Сильный порыв ветра и ледяные капли дождя возвращают меня к реальности. Пока мы с Мартышкой бродили по дебрям раздумий, небо заволокло, поднялся ветер, солнце спряталось. Скоро начнется сильнейший ливень. Надо быстрее заканчивать: скоро земля набухнет от дождя и работать станет невозможно. Я врубаю зажигание, и Железяка, взревев, оживает. Мы медленно ползем по полю, сталкиваем в овраг огромную кучу ветвей. Мне сейчас не до красот природы: нужно спешить. Мы делаем один заход, потом второй, третий. Через 15 минут должны закончить.

И тут раздается скрежет металла о металл. Железяка резко останавливается. Слышно, как с ведущего колеса соскакивает гусеничная цепь. Проклятие! Какой же я дурак! Идиот! Я, должно быть, хотел контролировать ситуацию и слишком сильно нагрузил Железяку, больше, чем он мог выдержать. Я выключаю мотор и сижу молча. По кабине хлещет дождь, злость понемногу отступает. Я сижу и хитро улыбаюсь. Ну что, Старая Железяка, 1:0 в твою пользу, твой старый хозяин проиграл!

Через три года воздух и солнце сделают свое дело, и аргиллит, потревоженный рыхлителями Железяки, превратится в глину. Глина начнет всасывать азот из корней травы, смешиваясь с гниющими стеблями. Тысячи сусликов, мышей и кротов уже усердно трудятся, таскают жухлую траву под землю, выгребая на поверхность перегной.

Миллиарды червей, муравьев, жуков и других насекомых денно и нощно пропарывают землю своими телами. Триллионы микроскопических существ живут в земле, по которой я хожу: они питаются, выделяют экскременты, живут и умирают. Со временем здесь появятся птицы и животные покрупнее, и они тоже внесут свою лепту в круговорот жизни. Ноздреватая земля будет пить дождевую влагу, а для излишка воды есть водосточные канавы. Каждый год травы, цветы, кустарники и деревья будут становиться все выше, гуще, разнообразнее и сильнее.

Для понимания следующего фрагмента из книги следует добавить одну ремарку. Ди Хок известен как ярый противник современных иерархичных организаций (централизации власти и авторитарных методов управления). Интересно, что именно его нестандартное мышление послужило причиной череды увольнений из тех компаний, где работал Хок.

Почти 40 лет назад, ведя непрерывный диалог со своей Мудрой Мартышкой, я натолкнулся на три вопроса. Тогда они казались мне забавными, а теперь не дают покоя. Эти три вопроса побудили меня к созданию Visa. Но они встают снова и снова, требуя все новых и новых ответов.

Почему политические, коммерческие и общественные организации во всем мире становятся все более беспомощными? Почему во всем мире обостряются противоречия и нарастает отчужденность между организациями и людьми, которые в них работают?

Почему растет антагонизм между обществом и биосферой?

Сегодня уже очевидно, что мы живем в эпоху глобального упадка организаций. Этот упадок происходит не так, как разрушение ветхих зданий или разорение компаний. Он носит более радикальный и всеобъемлющий характер: организации перестают служить целям, ради достижения которых создавались, но при этом продолжают разрастаться, пожирать ресурсы, развращать людей и губить окружающую среду.

Каждую систему кто-то должен контролировать, а перемены требуют сильного лидера. Между тем в здоровой природной системе контроль распределен равномерно, а все изменения происходят непрерывно.

National Bank of Commerce

В 1965 году Ди Хок наконец устроился в National Bank of Commerce (NBC) – один из местных банков Сиэтла, где Ди выполнял «разовые поручения», поскольку на тот момент банк «не располагал вакансиями его уровня».

Bank of America (BofA) запустил программу по франчайзингу кредитных карт BankAmericard. NBC стал одним из шести банков-лицензиатов этой программы и обозначил намерение войти в нее всего за три месяца. Президент NBC Максвелл Карлсон назначил руководителем программы Боба Каммингса и предложил Ди Хоку «позаимствовать» его на время в помощь Бобу.

Через две недели Боб и Ди вместе с представителями пяти других банков-лицензиатов явились на инструктаж в Сан-Франциско в Service Corporation, подразделение BofA. Выяснилось, что связь между отделом кредитных карт и лицензионным отделом BofA была налажена из рук вон плохо – отделы подчинялись различным подразделениям банка. Более того, отдел кредитных карт BankAmericard не имел возможности действовать по правилам, прописанным в лицензионных соглашениях. NBC публично заявил о своем вхождении в программу BankAmericard, опираясь на свою сорокалетнюю историю корреспондентских отношений с ВоfА, а также на то, что основатели этих банков водили между собой дружбу. Ди с Бобом не могли отменить решение, принятое NBC, и пребывали от этого в ужасе.

Ди и Бобу пришлось создавать для NBC программу работы с кредитными картами BankAmericard, опираясь на собственный опыт, знания о рынке, а также используя обрывочную информацию, полученную от других людей. Почти весь материал, добытый на инструктаже в BofA, был отправлен в корзину.

Для решения возникших проблем была заказана 1 тыс. импринтеров[7] по $35 за штуку, а также 200 тыс. пластиковых заготовок и несколько дорогостоящих машин для тиснения. Команда разместилась в актовом зале возле кафетерия, а у банка «позаимствовала» всех свободных работников, кто мог бы оторваться от своих дела сроком на три месяца.

Мы дали объявление в газете о вакансиях на должности специалистов по кредитам, по связям с предприятиями торговли и сферы услуг, инкассаторов и т. п. Конечно, мы не действовали по принципу «на безрыбье и рак – рыба», но были очень близки к этому.

Через месяц на совещании в NBC принято решение предложить кредитные карты 120 тысячам клиентов банка. Работники на местах организовали весь процесс отбора, и спустя 1 месяц эти клиенты получили предложения об использовании кредитных карт. Решая возникающие проблемы и создавая программу кредитных карт почти с нуля, команда добилась того, что в конце 1966 года программа была наконец запущена. Сто тысяч клиентов получили обещанные кредитные карты.

Поначалу на пластиковых картах не было магнитной полосы, а в торговых точках – электронных считывающих устройств. Кредитка с выбитыми на ней реквизитами закладывалась в впечатывающее устройство, сверху клали чек в четырех экземплярах, затем опускали и поднимали рычаг, и реквизиты отпечатывались на чеке. Эти устройства назывались «зип-запы». Банки покупали их по несколько долларов за штуку и предоставляли продавцам в аренду за весьма приличную месячную плату. Банки выходили из себя, когда продавцы закладывали в свои «зип-запы» пластиковые карты конкурентов.

Через год после запуска программы в NBC Ди Хок возглавил отдел кредитных карт.

Проблемы

Между тем коммерческие банки, уже получившие вознаграждение и едва справляющиеся с операциями по собственным картам, не имели никаких стимулов для обработки счетов других банков и их пересылки банку-эмитенту, который оплачивал счета держателей карт. А поскольку каждый банк в то время и обслуживал торговые предприятия, и выпускал собственные карты, вся эта процедура превращалась в полное сумасшествие. Офисы банков были завалены необработанными счетами, оплата счетов клиентов задерживалась, а в банках— эмитентах карт росли стопки счетов, ожидающих своей очереди к оплате. Это было сплошным кошмаром.

Система межбанковских расчетов по кредитным картам была весьма примитивной и трудоемкой. Ее даже невозможно описать, да это и не нужно. В то время не было электронных систем ввода данных и расчетов. Банки, которые работали с торговыми предприятиями, принимавшими кредитные карты, брали к оплате счета по картам всех банков-эмитентов, предоставляя кредит торговому предприятию. Затем банк вручную отбирал счета, подлежащие оплате банком— эмитентом карты, и получал вознаграждение, проводя их через Федеральную резервную систему. Далее эти счета пересылались в банк-эмитент и оплачивались лишь после того, как банк, обслуживающий торговое предприятие, присылал по почте счета, подтверждающие совершение операции.

Достаточно было всего нескольких месяцев такой банковской вакханалии, чтобы криминальный элемент понял: вот оно, золотое дно! Со складов производителей сырья, транспортных компаний и банков выкрадывалось огромное количество пластиковых заготовок, где еще не были выбиты имена держателей карт и другие реквизиты. Достаточно было потратить несколько тысяч долларов на устройства для тиснения, затем подсмотреть номера карт из кипы платежных счетов – и можно было налаживать преступный бизнес.

Наряду с изготовлением поддельных карт выкрадывались и настоящие: во время пересылки, из почтовых ящиков, из карманов граждан. Некоторые мошенники отвлекали клиента, и он «забывал» кредитку в магазине. Скоро на черном рынке появились тысячи фальшивых и краденых кредиток, всего-то по $50 за штуку. При помощи этих карт быстро покупались и перепродавались товары, стоившие тысячи долларов, а сами карты выбрасывались.

Открывались и липовые торговые предприятия. Они предъявляли к оплате огромное количество поддельных счетов. Банки тратили недели, занимаясь обработкой фальшивок, а обманщики получали денежки и исчезали.

В то время не существовало электронных систем авторизации операций. Каждое предприятие торговли или сферы услуг устанавливало определенный лимит, и если держатель карты не выходил за него, авторизации не требовалось. Легко выяснив размер лимита, преступники точно знали, насколько они рискуют. Если операции превышали оговоренную сумму, продавец должен был позвонить в банк, обслуживающий его магазин. Коммерческий банк, в свою очередь, звонил в другой город банку-эмитенту. Работник этого банка вручную находил счет клиента на огромных компьютерных распечатках, чтобы определить, не превышен ли кредит. Он сообщал данные коммерческому банку, а тот передавал информацию в магазин. Все это время покупатель стоял и злился, ожидая, пока с ним разберутся, или уходил восвояси. Банк-эмитент фиксировал сумму покупки на счете клиента, чтобы снять ее после получения счета покупки, который мог прийти спустя недели или даже месяцы.

Магазины в свою очередь быстро сообразили, что лучше заранее произвести авторизацию каждой потенциальной сделки, даже если шанс ее свершения ничтожно мал. Кредитные линии покупателей «съедались» из-за удержания средств для сделок, так никогда и не совершавшихся, и люди не могли пользоваться кредитом, на который имели право. Затраты на авторизацию росли, так как в отличие от магазинов, делавших местные звонки, коммерческие банки и банки-эмитенты звонили другим банкам по междугородним линиям.

Не было ни интернета, ни компьютеров, ни мониторов, чтобы внести данные или просмотреть счета. Информация (каждая буква и цифра) вносилась на перфокарты – на огромной, размером со шкаф, машине пробивался кусок картона размером 10 на 15 см. Перфокарты направлялись в громоздкое считывающее устройство, в два раза крупнее перфоратора. Считанная информация записывалась на магнитную ленту. Затем компьютер размером с грузовик передавал сведения на счета клиентов. После этого данные снова записывались на пленку и наконец передавались на гигантский механический принтер, делавший громоздкие распечатки клиентских счетов.

Вся система была примитивной и неповоротливой, однако работала безотказно, и скоро кредитные карты получили признание и среди клиентов, и среди торговых предприятий. Но количество межбанковских операций продолжало расти, и под их грузом система взаиморасчетов начала сдавать.

Лишь очень немногие финансисты имели опыт работы с необеспеченными потребительскими кредитами, и уж тем более с кредитными картами. Специалисты со стороны не хотели приходить к нам: их пугало маленькое жалованье и сумасбродство отраслевых игроков. Зато в неквалифицированных и неопытных работниках недостатка не было – они валили к нам валом, и новый бизнес легко проглатывал их, не разжевывая.

Впрочем, и сами банки довольно презрительно относились к новому бизнесу, считая его занятием ненамного более достойным, чем торговля автомобилями. Банки неохотно занимались кредитными картами, и трудно было набрать людей для работы в соответствующих подразделениях, которые к тому же и располагались в самых плохих помещениях. Туда обычно «ссылали» людей, оказавшихся непригодными ни к чему другому.

Проблемы росли, и ситуация выходила из-под контроля BofA…